Коллектив авторов - Сборник рефератов по истории. 9 класс

Следующим шагом в оформлении Антанты стало подписание англо-французского соглашения 1904 г. Этому способствовало нарастание англо-германских противоречий по колониальным спорам. Огромная колониальная империя, созданная Англией за многие века господства на морях, не давала покоя Германии. И хотя Англия и Франция сами враждовали друг с другом по поводу господства в северной Африке, их общие противоречия с Германией оказались сильнее.

Подписав соглашение 1904 г., стороны взаимно признали права Англии в Египте и Франции в Марокко, причем не исключили и аннексии (т. е. полного захвата) этих территорий.

Таким образом, устранив взаимные споры, Англия и Франция смогли объединить свои силы против общего противника – Германии.

И наконец, англо-русское соглашение 1907 г. было завершающим шагом в объединении стран против Тройственного союза и в создании Антанты (Англия, Франция, Россия).

Царское правительство, ослабленное Русско-японской войной и революцией 1905–1907 гг., встревоженное ростом германского милитаризма, искало поддержки со стороны Англии. Однако переговоры были сложными и не раз находились на грани срыва.

Английская сторона старалась не уступать России в господстве над странами Среднего Востока. Переговоры касались Тибета, Афганистана и Ирана, где англо-русские противоречия были особенно сильными.

Англо-русское соглашение 1907 г. оказалось важнейшим этапом в окончательном оформлении Антанты, получившей название Тройственного согласия – в противовес Тройственному союзу (Германия, Австро-Венгрия, Италия).

В годы Первой мировой войны (1914–1918 гг.) Антанта сгруппировала против Германии и ее союзников еще большее число государств, включая США (всего 25 государств воевало на стороне Антанты). В 1915 г. на ее сторону перешла и бывшая союзница Германии – Италия.

Посмотрим теперь, что же на самом деле скрывалось за амбициозным названием Антанты как «сердечного согласия», и было ли оно таковым в действительности?

В Росии к сложившемуся союзу государств было двойственное отношение. Русская буржуазная оппозиция постоянно тяготела к так называемым «передовым демократиям Запада».

Русские либерально-буржуазные партии с их стремлением к умеренным реформам и конституционным методам правления не могли не чувствовать симпатии к союзникам России по Антанте, Англии и Франции, в которых буржуазия добилась уже не только экономической, но и политической власти.

Однако были в России и так называемые «германофилы». Это влиятельные консервативные круги, ориентировавшиеся на Германию. Такие настроения были особенно сильны в дворцовой камарилье (князь Мещерский, граф Фредерикс), в Государственном совете (граф С. Ю. Витте, П. Н. Дурново), в Государственной думе (Марков). Как ни странно, подозрения этих влиятельных политиков относительно «коварного Альбиона» (т. е. Англии) ярко выразил всесильный царский временщик Григорий Распутин, который, по словам императрицы, «всегда боялся Англии, такой, какой она будет после войны, когда начнутся мирные переговоры».

Однако все эти сомнения относительно неискренности союзников со стороны не очень искушенных в дипломатических хитростях русских политиков меркнут перед откровенным бесстыдством «утонченных» и благообразных западных господ, представлявших в России ее «друзей» по Антанте.

Накануне войны стали чуть ли не расхожим мнением восторги западных союзников России, которые на все лады восхваляли несокрушимую военную мощь России. Здравый рассудок государственных мужей Англии и Франции был помрачен невесть откуда взявшейся легендой о русском паровом катке" (russian steam – roller). Суть ее сводилась к тому, что неисчерпаемые людские резервы России, огромная русская армия одной своей физической массой способна, подобно прессу или паровому катку, раздавить передовую в техническом отношении немецкую военную машину.

Дошло даже до того, что западные респектабельные господа не стеснялись рассуждать о том, что жизнь одного из многих и многих тысяч русских солдат не так ценна, как жизнь образованного англичанина или француза.

Не кто иной, а сам французский посол в Петрограде Морис Палеолог («напыщенный дурак» – назвал его предшественник) рассуждал: «По культурности и развитию французы и русские стоят не на одном уровне. Россия – одна из самых отсталых стран на свете. Сравните с этой невежественной и бессознательной массой нашу армию: все наши солдаты с образованием: в первых рядах бьются молодые силы, проявившие себя в искусстве, в науке, люди талантливые и утонченные; это сливки и цвет человечества… С этой точки зрения, наши потери будут чувствительнее русских потерь».