Валентин Янин - Очерки истории средневекового Новгорода

Утвердившийся с конца XI в. порядок превратил Мстислава Владимировича в знаковую фигуру. Когда в 1094 г. на его место из Киева был прислан князь Давид Святославич, то спустя два года новгородцы изгоняют, «не взлюби его». Причины изгнания Давида становятся очевидными при рассмотрении событий 1102 г., когда между Владимиром Мономахом и киевским князем Святополком Изяславичем было достигнуто соглашение, по которому новгородский стол должен был занять сын Святополка (по-видимому, Изяслав), а Мстиславу Владимировичу предназначался Владимир-Волынский. Этот ряд встретил возражения новгородцев, заявивших: «Не хочем Святополка, ни сына его. Аще ли две главы имеет сын твои, то пошли и; а сего ны дал Всеволод, а въскормили есмы собе князь; а ты еси шел от нас» [52] Повесть временных лет. Ч. 1. М.; Л., 1950. С. 182. . После продолжительных прений новгородцы настояли на возвращении Мстислава.

Оба отмеченных события по своему характеру вполне аналогичны. И в 1096 г., и в 1102 г. новгородцы выступают против вмешательства киевского князя Святополка в устройство своего стола, защищая право на этот стол князя Мстислава Владимировича. Правовой принцип, положенный ими в основу защиты Мстислава, сводится к тому, что киевский князь в своих действиях, касающихся Новгорода, не может игнорировать распоряжений своего предшественника. Новгородское княжение, таким образом, рассматривается вне зависимости от династических судеб киевского стола. Нетрудно заметить, что этим принципом по существу формулируется идея независимости Новгорода («вольности в князьях»), но сама эта идея еще не обрела завершающей полноты. Это как бы один из начальных шагов в ее формировании. Еще один шаг угадывается в упреке Святополка, которому новгородцы в 1102 г. сетуют: «а ты еси шел от нас». Имеется в виду самовольный уход Святополка на туровский стол в 1088 г. вопреки требуемой новгородцами пожизненности княжения у них.

Анализ археологических материалов импортного происхождения показывает, что противодействие Киеву вызвало ответный шаг – торговую блокаду Новгорода. Киев на всем протяжении конфликта перерезал пути поступления в Новгород южных товаров [53] Рыбина Е. А. Археологические очерки истории новгородской торговли. М., 1978. С. 46–47. . К рубежу XI–XII вв. относится важный этап становления прочных торговых связей с Готландом. В этот период посадником был боярин Добрыня, скончавшийся в 1117 г., которому посвящена позднейшая «Повесть о посаднике Добрыне». Согласно этому преданию, Добрыня, получив от иноземных купцов некую мзду, согласился на перенесение православной церкви св. Иоанна Крестителя с тем, чтобы на ее месте была построена католическая ропата. За это преступление посадник был сурово наказан: возвращаясь с веча, он утонул в Волхове и был погребен без христианского обряда. Древнейшая Синодская редакция этой повести восходит к XII в., когда «отцы наши поведаша нам не утаися от нас, чад их». Как показывает анализ источников, речь идет об основании церкви св. Олава на Готском дворе, расположенном к югу от Ярославова дворища. [54] Рыбина Е. А. Иноземные дворы в Новгороде XII–XVII вв. М., 1986. С. 16–19.

Учреждение боярского посадничества также не осталось без очевидных последствий. С началом княжения Мстислава Владимировича главная княжеская резиденция вернулась на Городище, где в 1103 г. была заложена и вскоре построена вторая каменная церковь Новгорода – Благовещенская, получившая свое посвящение, по-видимому, в связи с рождением сына Мстислава – Всеволода, названного в крещении Гавриилом (архангел Гавриил – участник евангельского сюжета «Благовещение»). Этот храм в XIV в. сменила новая одноименная постройка, разрушенная в начале 1940-х годов в ходе военных действий.

Ход дальнейших событий позволяет заключить, что ко времени княжения Мстислава относится еще одно важнейшее ограничение княжеской власти, известное из позднейших договоров: «… княже, тобе, ни твоеи княгыни, ни твоимъ бояромъ, ни твоимъ дворяномъ селъ не дьржати, ни купити, ни даромъ приимати, и по всеи волости Новгородьскои» [55] Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М; Л., 1949. С. 9—10, № 1 и аналогичные более поздние тексты. . Анализ ранних законодательных документов показывает, что в южной Руси частного права на землю не существовало до середины XI в., а в северной Руси – до рубежа XI–XII вв. К концу 10-х гг. XII в., как увидим далее, относятся предпринимаемые князьями меры по преодолению трудностей, создаваемых ограничением прав князя на владение вотчинами в Новгородской земле.