Михаил Артамонов - Киммерийцы и скифы

Археологические памятники Румынии и Молдавии VI—III вв. до н. э. существенным образом не различаются между собой. В это время кроме открытых поселений появляются городища, служившие не только убежищами, но и местами постоянного обитания. Некоторые из них имеют сложную систему укреплений из нескольких валов и рвов. Жилища, как и в более древнее время, наземные с каменными или глинобитными очагами. В составе керамики отсутствует посуда, украшенная резным, штампованным или каннелированным орнаментом, преобладают баночные горшки с почти вертикальными стенками, снабженные по бокам выступами-упорами и иногда с орнаментом из ямок или налепного валика с защипами. Имеются миски с резким перегибом на туловище, отделяющим верхнюю слегка загнутую внутрь часть от нижней, кувшины с небольшим округлым туловом и петельчатой ручкой, а также большие грушевидные корчаги. Находится довольно много привозных греческих амфор и встречаются фрагменты импортной краснофигурной и чернолаковой посуды. Из других находок в Молдавии отметим бронзовые наконечники скифских стрел IV—III вв. до н. э., двудырчатый роговой псалий и бронзовую фибулу раннелатенского типа. Могильники с трупосожжениями такие, как и в остальных гетских областях Дунайского бассейна. Особенно важно подчеркнуть существенное отличие памятников, находящихся южнее Днестра, от распространенных по левой стороне этой реки, что соответствует этническому различию населения этих соседних областей.

Строительство городищ в лесостепном Прикарпатье указывает на военную опасность для его населения, по-видимому, со стороны кочевников, занимавших соседнюю Буджакскую степь, узкой полосой протянувшуюся вдоль западного берега Черного моря до устья Дуная и переходящую на южную его сторону в такую же степь Добруджи. До IV в. о скифах в Добрудже ничего не известно ни по письменным, ни по археологическим данным. Неизвестна и причина экспансии скифов в Добруджу при Атее, но есть сведения, что этот царь вел тяжелую войну с истрианами, едва ли жителями греческой колонии Истрии на западном берегу Черного моря, а скорее всего туземным населением Подунавья (Истра), вероятно гетами, захватившими прикарпатскую, левую сторону Дуная. Во время этой войны он обратился к македонскому царю Филиппу за помощью, но так как войско того запоздало, он не только отказался от него, но и, ссылаясь на бедность, отверг требование Филиппа о компенсации. В 339 г. до н. э. Филипп вторгся во владения скифов, разбил скифское войско, захватил 20 тысяч пленных и множество [136] лошадей, но, добавляет источник, не нашел у скифов ни золота, ни серебра, что и подтвердило их бедность, на которую ссылался Атей (Юстин, IX, 2). Сам Атей при этом погиб, имея от роду 90 лет (Лукиан Самосатский. Макробий, 10). Сохранилось несколько анекдотов, рисующих личность этого царя. Он будто бы, слушая прославленного греческого флейтиста, заявил, что предпочитает его музыке ржание своего коня, а чистя коня, спрашивал, делает ли это Филипп (Плутарх. Изречения).

Из относящихся к Атею реалий имеется несколько серебряных монет с его именем. На одной серии их на аверсе представлена голова Геракла в львиной шкуре, а на другой голова Деметры. На обороте тех и других монет изображен скиф с луком на коне. На монетах с Деметрой кроме имени Атея есть название греческого города Каллатия на западном берегу Черного моря, означающее место их чеканки. На монетах с головой Геракла никаких указаний на место чеканки не содержится, но зато голова Геракла близко сходна с образом этого персонажа на монетах Гераклеи Понтийской времени царя Сатира (353—347 гг. до н. э.), из чего и заключают, что эти монеты чеканились в Гераклее или по образцу гераклейских монет. Самый факт чеканки монет скифского царя свидетельствует о том, что Атей заявлял о политическом значении своего царства и стремился поставить его в один ряд с другими причерноморскими государствами. Помещение названия греческого города на части его монет может при этом указывать не только на место чеканки, но и на какую-то форму зависимости Каллатия от скифского царя, тем более, что город находился на побережье захваченной скифами страны.

У нас нет оснований сомневаться в значении Атея как общескифского царя, хотя причины, побудившие его к захвату части задунайской Фракии остаются неясными. Может быть наступивший ко времени Атея развал царства одрисов создал условия, при которых эта задача казалась легко выполнимой. Но появление скифов на Балканах в тылу Македонского царства было опасным для последнего и не могло не вызвать соответствующих мероприятий со стороны Филиппа Македонского. Экспансия скифов к югу от Дуная была им пресечена, но борьба за Фракию между Македонией и Скифией со смертью Атея не кончилась. В 334 г. до н. э. Александр Македонский совершил поход к Дунаю, разбил трибаллов и даже в порядке демонстрации перешел на левую сторону этой реки. Жившие там геты в страхе бежали в Гетскую пустыню. О скифах в сведениях об этом походе не упоминается. Полководец Зопирион, оставшийся наместником Александра во Фракии, в 331 г. продолжил его завоевания и, пройдя землю гетов, дошел до Ольвии, но не смог взять этого города, принявшего ряд чрезвычайных мер для своей обороны. На обратном пути он был настигнут и вместе с войском уничтожен скифами. [137]