Михаил Артамонов - Киммерийцы и скифы

Трудно решить, в каком отношении друг к другу находятся два типа богатых погребений Прикубанья, представленные Келермесскими и Ульскими курганами, — являются ли они этнографическими особенностями различных групп населения или вариантами, бытовавшими в одной и той же среде. Можно только утверждать, что тот и другой принадлежали социальной верхушке населения, правящей знати, стоявшей во главе составлявших его племен, образовавшейся если и не из киммерийцев, то под их сильным влиянием и по их образцу. Возможно также, что в этих различных формах устройства погребений отражаются два бытовых уклада, существовавших в Прикубанье, — один, связанный с прочной оседлостью и соответствующим ей домостроительством, а другой — с подвижным кочевым образом жизни. Вместе с тем трудно допустить, что у киммерийцев, долго проживших в окружении азиатских народов с относительно высокой культурой, мог существовать столь варварский погребальный обряд, какой представлен в большом Ульском кургане 1898 г. с его массовыми погребениями лошадей. Обычно в могилу с умершим шли вещи, составлявшие его личную собственность, причем состав их все больше и больше ограничивался, особенно в части средств производства, считавшихся, как правило, не личным, а общинным или семейным достоянием. В Ульском кургане с его табунами убитых при погребении лошадей выступает другое отношение к собственности, характерное для переходного периода, когда в связи c увеличением богатства и накоплением имущества, находящегося в распоряжении отдельных лиц, граница между личной и семейной собственностью еще не установилась и «право мертвой руки» простирается на все, чем покойник владел при жизни. Впрочем, в данном случае [67] могли действовать и другие соображения, связанные со стремлением особенно возвеличить и почтить умершего могущественного вождя.

Вернувшимся в Северное Причерноморье скифам далеко не сразу удалось там утвердиться и занять то господствующее положение, в каком их застал Геродот в третьей четверти V в. до н. э. Не следует забывать, что они явились не обремененными добычей победителями, а разгромленными беглецами, сумевшими унести с собой лишь небольшую часть своего имущества. Да и число их не могло быть значительным, так как многие погибли в войнах, а часть успела влиться в среду местного азиатского населения. Первой задачей вернувшихся на землю своих предков скифов было овладение необходимыми средствами существования — скотом и территорией для кочевания. Они как ушли, так и вернулись скотоводами-кочевниками и, естественно, были заинтересованы в территории, наиболее благоприятной для развития своего хозяйства, какой было степное Поднепровье, в частности низовье Днепра с его угодьями, пригодными для зимнего содержания животных на подножном корму.

Появившиеся вместе с этими скифами богатые погребения с вещами азиатского происхождения сложностью своего устройства и ценностью инвентаря далеко уступают могилам киммерийских царей Прикубанья. Собственно говоря, известно всего два погребения, принадлежавших скифским царям, относящихся ко времени, немедленно следующему за возвращением скифов из Азии. Это так называемый Мельгуновский клад — комплекс вещей, случайно обнаруженных в Литом кургане близ Кировограда, и жалкие остатки погребения у слободы Криворожье на реке Калитве в бассейне Северского Донца. Подробности устройства того и другого точно не установлены. Вещи Мельгуновского клада, хотя и победнее и выполнены из золота с большой добавкой серебра, близко сходны с келермесскими, может быть, даже изготовлены в одной мастерской. Меч в ножнах, обложенный в данном случае скорее электром, чем золотом, представляет такое же сочетание восточного и скифского стиля и близко сходные сюжеты изображений. На перекрестье меча вместо гениев по сторонам священного дерева — две геральдические фигурки лежащих козлов с повернутой назад головой, но на верхнем конце ножен такая же, как в Келермесе, композиция с гениями по сторонам стилизованного дерева. Вдоль ножен [68] фигуры фантастических животных (на этот раз все они с человеческими руками), держащих лук со стрелой. На наконечнике ножен — геральдические скорченные фигуры львов. Лопасть для подвешивания также обведена стилизованными головками птиц и украшена фигурой оленя в скифском стиле. Греко-ионийской по сюжетам изображений и стилю является золотая лента с фигурами обезьяны и двух видов птиц. Типично скифскими чертами отличаются семнадцать золотых блях в виде птицы с раскрытыми заостренными крыльями, вероятно составлявших украшения пояса. Здесь так же, как в Келермесских курганах, имеется золотая диадема из трех рядов цепочек, пропущенных сквозь девять розеток, с гроздьями подвесок на цепочках по концам, бронзовая застежка (костылек) с головками львов на концах, серебряные с позолотой части трона и сорок бронзовых наконечников стрел листовидной и трехгранной формы с втулками, некоторые с шипами. Ничего относящегося к конскому снаряжению в составе клада нет.