Борис Башилов - Тишайший царь и его время

Личности Никона и Петра очень похожи друг на друга. Похожи друг на друга по своим методам и крайностям и реформы Никона и Петра, которые на самом деле вовсе никакие не реформы, а самые настоящие революции, и очень жестокие революции, оставившие ужасный след в русской истории и приведшие в конце концов Россию к большевизму.

Никон действовал в церкви как Петр I, Петр I действовал в государстве, как Никон.

Сходство основных черт характера Никона и Петра Первого очень ясно видно из следующей характеристики Никона Ключевским: «У него была слабость, которою страдают нередко сильные, но мало выдержанные люди: он скучал покоем, не умел терпеливо выжидать, ему постоянно нужна была тревога, увлечение, смелою ли мыслью, или широким предприятием, даже просто хотя бы ссоры с противным человеком».

Таким же человеком был и Петр I.

Что является величайшим счастьем в жизни народа? — спрашивает Достоевский в «Дневнике писателя за 1876 год», и отвечает: «Всякому обществу, чтобы держаться и жить, надо кого-нибудь и что-нибудь уважать непременно, и, главное, всем обществом, а не то, чтобы каждому как он хочет про себя». «Всякая высшая и единящая мысль и всякое верное единящее всех чувство — есть величайшее счастье в жизни нации».

В результате раскола и возникшей, в значительной степени благодаря ему, революции (так называемых «реформ» Петра), русское общество на целые столетия, вплоть до наших дней, лишилось величайшего счастья в жизни нации — единящих всю нацию чувств, когда царь думал и верил также как весь народ.

В очерке «Русские в Латвии» еврейский журналист А. Седой пишет, что для современных русских старообрядцев в Латвии характерны:

«…Тишина, строгость и благолепие». Эти черты старообрядчества показывают, чем была бы Россия, не исковеркай Никон и Петр национальные начала жизни.

Европейское умственное иго, которого опасался еще Александр Невский и во имя спасения от которого добровольно пошел в физическую неволю к монголам, стало возможно только благодаря расколу, который определил собой страстный подражательный характер реформ Петра.

Автор «Истории древней русской литературы» проф. Гудзий в главе об Аввакуме делает очень интересное признание, что «Проявившиеся в реформе Никона элементы самокритики, разрушая существующее представление о непогрешимости старины и подрывая ее устойчивый авторитет, тем самым косвенно прокладывали дорогу для более решительного пересмотра всех традиционных основ русской жизни».

Этот решительный пересмотр всех традиционных основ русской жизни и произвел Петр I.

Порвав все нити с 800-летней исторической традицией, Петр Первый, конечно, не смог создать из России чисто европейское государство, а только искалечил душу народа, заложив своей революцией сверху прочные основы для неизбежной революции снизу, которая рано или поздно должна была уничтожить все чужеродные начала, внесенные реформами Петра в русскую жизнь.

Восшествие на престол Петра знаменует собой начало развития в России формы западного абсолютизма и конец русской национальной формы монархии. А в ряде случаев Петр действует даже не как абсолютный монарх западного типа, а как революционный диктатор, который источник свой неограниченной власти видит только в своей личной воле и личных принципах, не имеющих никакой опоры в национальных традициях страны.

Это и все другие высказывания С. Платонова взяты из его «Лекций по русской истории».

Издание 9-ое. Петроград. 1915 г.

С. Платонов. Лекции, стр. 402–403.

Явное преувеличение.

И. Солоневич. Белая Империя. 175 стр.

И не только в Ростове, но и в Ярославле, Вологде и в. других городах.

Керсновский. История Русской Армии, стр. 580–581.

В. А. Рязановский. Обзор русской культуры, стр. 464.

Ключевский. Курс русской истории, III, 312 стр.

Рязановский. стр. 465–466.

Уже в трудах Д. Ф. Масловского, Михневича, Мышлаевского мы можем найти проблески понимания, что в своей основе военное искусство национально и что русское военное искусство зиждется на иных принципах, чем европейское. Но в конце своей научной деятельности, из карьеристских соображений А. 3. Мышлаевский перешел в ряды представителей военного космополитизма, а научная деятельность Банова, сторонника взгляда о самобытности русского военного искусства была прервана революцией.

Дополнение к Актам Историческим, Том. IX, № 106.

Дополнение к Актам Историческим. Том IX.

Виппер. Круговорот истории. Стр. 64 и др.