Борис Башилов - Русская Европия, Россия при первых преемниках Петра I

4. Власть над гвардией и войсками должна принадлежать Верховному Тайному Совету.

Императрица не имела также права без согласия Верховного Совета:

1. никому даровать чин выше полковника,

2. никого не определять «к знатным» делам,

3. никого не назначать самовольно на придворные должности,

4. не начинать ни с кем войны,

5. не заключать ни с кем мира и т. д.

«Кондиции, — говорит Милюков, — имеют несомненное сходство с государственным строем Швеции, как он установился в так называемое «время свободы», т. е. после переустройства 1720 г., покончившего с самодержавными реформами Карла XI (1680 г.).» Проект этих «кондиций» был послан в Митаву и Анна Иоанновна поняла, что если она не подпишет их, то ей не придется стать Императрицей.

Члены Верховного Тайного Совета пытались провести операцию с ограничением царской власти тайно, но все же слух о «кондициях» проник в дворянские круги и взволновал их.

Дворянству перспектива установления власти «Петровых птенцов» не улыбалась. Рядовые дворяне и при Петре, и после его смерти достаточно хорошо поняли с какого рода «птенцами» они имеют дело.

Они поняли, что ограничение царской власти приведет к тому, что будет «вместо одного самодержавного Государя, десять самодержавных и сильных фамилий». Дворянство беспокоилось, конечно, о своих интересах, а не о судьбах народа. Дворяне говорили: «Так мы шляхетство, совсем пропадем».

После получения известия из Митавы, что замысел «верховников» удался и Анна Иоанновна будто бы сама, по собственному желанию «наикрепчайше обещается» отменить самодержавие и править только в согласии с Верховным Тайным Советом, дворянство добилось разрешение от Верховного Тайного Совета обсудить новый порядок управления.

В результате обсуждения выяснилось, что дворянство было против ограничения верховной власти в пользу Тайного Совета. Часть дворянства была за то, чтобы было сохранено самодержавие, а другие хотели, чтобы самодержавие было ограничено, но не в пользу Верховного Тайного Совета, а в пользу всего шляхетства.

Недовольством дворянства воспользовалась группа опытных интриганов в лице Остермана, Феофана Прокоповича, Левенвольде и других. Не желая из личных соображений укрепления власти Верховного Тайного Совета, среди членов которого были у них враги, эта группа прикинулась сторонниками самодержавия и возглавила движение дворянства за установление будто бы самодержавия. На самом же деле Остерман, действовавший в интересах Прусского короля Фридриха Великого и Левенвольде использовали личные интересы Феофана Прокоповича, Ягужинского и других вельмож в целях утверждения в России власти иностранцев.

Конституционная монархия просуществовала всего несколько дней.

Когда Анна Иоанновна приехала в Москву, дворянство стало просить ее отменить «кондиции», Анна согласилась и разорвала «кондицию», то есть составленную членами Верховного Тайного Совета грамоту, которая ограничивала ее права.

Анна не доверяла ни «верховникам», ни шляхетству, среди которого продолжали идти толки о необходимости ограничений власти императрицы в пользу дворянства.

В виду этого Анна Иоанновна решила опереться на вывезенных ею из Курляндии немцев. По выражению Ключевского «немцы посыпались в Россию, как сор из дырявого мешка».

Все эти издевательства над русским народом, когда фактическим правителем России стал Бирон, начались через пять лет после смерти Петра I. Когда было положение хуже, при восшествии Петра на престол, или пять лет после его смерти, ясно любому юноше. Но историк С.

Платонов, тем не менее, как и все остальные историки-западники до него, не хотят прямо и открыто признаться, что именно после Петра Россия оказалась на краю бездны. И что до этой бездны довел Россию своей революционной деятельностью Петр.

В лекциях по русской истории С. Платонов так оценивает десятилетний период царствования Анны Иоанновны «Правление Анны (Анны Леопольдовны. — Б. Б.) — печальная эпоха русской жизни XVIII века, время временщиков, чуждых России.» «При Анне в придворной сфере первое место занимали немцы; во главе текущего управления стоял немец (Остерман); в коллегиях президентами были немцы; во главе армии стояли немцы (Миних и Лассо).

Из них главная сила принадлежала Бирону. Это был человек совершенно ничтожный и безнравственный по натуре. Будучи фаворитом Анны и пользуясь ее доверием, Бирон вмешивался во все дела управления, но не имел никаких государственных взглядов, никакой программы деятельности и ни малейшего знакомства с русским бытом и народом. Это не мешало ему презирать русских и сознательно гнать все русское».