Борис Башилов - Робеспьер на троне

«Духовный регламент» лишал духовенство первенствующего положения в государстве и делал церковь уже не указательницей идеалов, которые признано воспринимать и осуществлять государство, а просто одним из учреждений, департаментом полиции нравов».

Синод не был учреждением, соответствующим канонам. Синод состоял не из одних Епископов, как подобало бы высшему церковному органу по преданию апостольскому, а и из архимандритов и даже лиц белого духовенства, мало того, его члены носили названия, подобающие лицам гражданского ведомства: президент, вице-президент, асессоры и пр. Они приносили присягу Государю, как своему крайнему судье — все как в протестантских странах.

…Раньше Церковь, как самостоятельное от государственной власти учреждение, могла и развиваться самостоятельно в самой себе, параллельно государству и независимо от него; теперь она должна была действовать как одно из государственных учреждений, наряду с другими государственными учреждениями по предписаниям верховной власти «под наблюдением и руководством из офицеров, человека доброго и смелого», как говорит Указ о назначении обер-прокурора 11 мая 1722 года. Теперь и Церковь обращается уже не только с увещанием, исходя из нравственного убеждения, а как правительственное учреждение, издающее юридически обязательные акты, неисполнение которых карается силой государственных законов. Церковь уже — не сила нравственно-воспитательная, а учреждение, в котором физическое принуждение возводится в систему. Сама проповедь церковная из живого слова превращается в сухую мораль, регламентированную правительством до мелочей, до позы проповедника, и Церковь лишается положения свободной воспитательницы народа, свободно отзывающейся на все явления жизни».

В материалах по истории Петра, в записях, посвященных событиям 1721 года, Пушкин помещает следующую запись: «По учреждении Синода, духовенство поднесло Петру просьбу о назначении патриарха. Тогда — то (по свидетельству современников, графа Бестужева и барона Черкасова) Петр, ударив себя в грудь и обнажив кортик, сказал: «Вот вам патриарх». Так по-хулигански ответил Петр на законное требование духовенства.

Только преследование русского духовенства при большевиках может быть сравнимо с преследованием русского духовенства при Петре Первом.

Трудно перечислить все насилия, которые осуществил Петр против православной церкви. Известный историк Православной Церкви Голубинский называл церковную реформу Петра «государственным еретичеством». В «Истории греко-восточной церкви под властью турок», написанной А. П. Лебедевым, читаем, что в истории Константинопольской Церкви, после турецкого завоевания, мы не находим ни одного периода такого разгрома епископата и такой бесцеремонности в отношении церковного имущества, как это было проявлено Петром Первым. «Русская церковь в параличе с Петра Великого. Страшное время». Такую оценку сделал результатам церковной реформы Петра величайший русский философ Ф. Достоевский в своей записной книжке. Это событие принесло очень серьезные последствия, за результаты которых расплачивается наше поколение.

Петр все старался переделать на свой лад. Заставлял строить церкви не с куполами, а с острыми шпилями по европейскому образцу. Заставлял звонить по новому, писать иконы не на досках, а на холсте. Велел разрушать часовни.

Приказал «Мощей не являть и чудес не выдумыват». Запрещал жечь свечи перед иконами, находящимися вне церкви. Нищих велел ловить, бить батожьем и отправлять на каторгу. С тех, кто подаст милостыню, приказал взыскивать штраф в пять рублей. Петр нарушил тайну исповеди и приказал священникам сообщать в Преображенский приказ (этот прообраз НКВД) о всех, кто признается на исповеди о недоброжелательном отношении к его замыслам.

Петр издал, например, указ, согласно которого мужские монастыри должны были быть превращены в военные госпитали, а монахи в санитаров, а женские монастыри в швейные, ткацкие мастерские и мастерские кружев.

Поэтому необходимо отметить, что именно в результате сужения Петром деятельности духовенства, после-петровская эпоха характерна сильным огрубением народных нравов. Монастыри, в течение всей истории бывшие рассадниками веры и образования, для Петра только «гангрена государства». Петр так же, как и большевики, считает, что духовенство должно оказывать только то влияние на народ, которое ему разрешает государство.