Марк Алданов - Земли, люди

Примо де Ривера, который предлагалъ ввести во всей Каталоніи военное положеніе. Генералъ уѣхалъ изъ Мадрида въ очень раздраженномъ настроеніи. Повидимому , онъ тогда въ столицѣ и подготовилъ почву для государственного переворота.

Примо де Ривера былъ очень способный человѣкъ. У него и въ Испаніи, и въ Европѣ были горячіе поклонники. Такъ, восторженную статью о немъ мы находимъ въ послѣднемъ изданіи «Британской Энциклопедіи», — радикализмъ этого изданія распространяется, главнымъ образомъ, на Россію. Авторъ статьи отмѣчаетъ «исключительные военные таланты», «рыцарскій характеръ» и «провербіальную честность» генерала. Выдающагося политическаго дарованія у Примо де Ривера не было. Въ этой области онъ былъ чистымъ импровизаторомъ. Весьма нерасположенный къ нему новѣйшій испанскій историкъ, подчеркивая полную его неподготовленность къ государственной дѣятельности, недостатокъ политической культуры, его предразсудки, легкомысліе, упрямство и непослѣдовательность въ дѣлахъ, признаетъ, однако, за бывшимъ диктаторомъ, кромѣ патріотизма и исключительной энергіи, также огромную интуицію, помогавшую ему выходить съ честью изъ самыхъ трудныхъ положеній. «Скорѣе смѣлый, чѣмъ геніальный, больше авантюристъ, чѣмъ государственный дѣятель, — онъ оставилъ печальное наслѣдство всѣхъ диктатуръ: разбитыя политическія партіи, вождей безъ престижа, поколебленные финансы, разгорѣвшіяся страсти, потрясенный до основанія общественный порядокъ, монархію въ опасности и раздоры въ войскахъ».

Взгляды Примо де Ривера были довольно неопредѣленные. Въ политикѣ онъ, естественно, былъ реакціонеромъ, хоть самъ неизмѣнно это отрицалъ: каждый диктаторъ обычно считаетъ реакціонными всѣ диктатуры, кромѣ своей собственной, — его диктатура, напротивъ, открываетъ міру новые пути. Однако, въ области соціальнаго законодательства Примо де Ривера во многомъ опередилъ республиканскихъ дѣятелей другихъ странъ; въ созданныхъ имъ хозяйственныхъ учрежденіяхъ работали соціалисты, чѣмъ генералъ очень гордился. Человѣкъ онъ былъ отнюдь не жестокій и для диктатора не отличался нетерпимостью. Второстепенный испанскій журналистъ, сотрудникъ небольшой газеты, показывалъ мнѣ личное письмо, которое ему прислалъ Примо де Ривера по слѣдующему поводу: цензура какъ-то запретила статью этого журналиста; онъ написалъ гнѣвное протестующее письмо самому диктатору и тотчасъ получилъ отвѣтъ, въ которомъ Примо де Ривера, защищая дѣйствія цензуры, подробно доказывалъ, почему статья не могла быть пропущена. Защищать дѣйствія цензуры — очень неблагодарное дѣло. Однако, ни одинъ другой диктаторъ, вѣроятно, не счелъ бы совмѣстимымъ со своимъ достоинствомъ давать какія-то объясненія какому-то журналисту по поводу какой-то статьи! Этотъ случай характеренъ для всего строя: Примо де Ривера установилъ въ Испаніи полудиктатуру. Опытъ его показываетъ, что полудиктатура существо- вать долго нс можетъ. Какъ человѣкъ же, этотъ политическій импровизаторъ былъ интереснѣе, способнѣе и привлекательнѣе, чѣмъ другіе, болѣе прочно держащіеся, диктаторы (не «полу»). По натурѣ, это былъ игрокъ, — и въ жизни, и въ политикѣ, — игрокъ отважный, оптимистическій и, до поры до времени, счастливый. Въ одной испанской работѣ мнѣ попались такія слова о немъ: «un triumfador de lа vida». Это должно быть близко къ истинѣ.

Зналъ ли король о подготовлявшемся переворотѣ? По всей вѣроятности, не могъ не знать, хоть доказательствъ этому нѣтъ. Взаимоотношенія короля и диктатора, какъ въ періодъ диктатуры, такъ и послѣ нея, не очень ясны. Ихъ какъ будто связывала дружба; кажется, они были на ты (по крайней мѣрѣ, въ своихъ письмахъ Альфонсъ XIII обращается на ты къ генералу). Въ Испаніи долгое время держался взглядъ, что король былъ чуть только не пѣшкой въ рукахъ диктатора. Но впослѣдствіи въ 1929 году, когда Примо де Ривера безпрекословно ушелъ въ отставку по первому требованію Альфонса XIII, стали говорить, что, напротивъ, диктаторъ былъ чуть только не пѣшкой въ рукахъ короля. Вѣроятно, истина лежитъ посрединѣ: Испаніей правили два человѣка, объединившіеся для опредѣленныхъ цѣлей, или, скорѣе, по опредѣленнымъ настроеніямъ. Сомнѣваюсь, однако, чтобы атмосфера дуумвирата была очень дружественной, — дружественныхъ дуумвиратовъ исторія почти не знаетъ. По словамъ недоброжелателей, Примо де Ривера на вершинѣ власти не разъ говорилъ въ тѣсномъ пріятель- сномъ кругу: «Ну, меня онъ (король) не пробурбонитъ!» (Намекъ на маккіавелизмъ, приписываемый династіи Бурбоновъ).