Николай Ефимов - Утаенные страницы советской истории

Известно, что наша пропаганда умудрилась создать совершенно сусальный, отлакированный образ вождя, и не зря уже тогда пролетарский поэт утверждал, что «долгую жизнь товарища Ленина надо писать и описывать заново». Однако же история самозванчества на Руси насчитывает многие века – одних лишь Лжедмитриев или Петров III были десятки, им верили, за ними шли тысячи и даже сотни тысяч людей… В общем, как бы там ни было, представленный материал являет собой достаточно интересный очерк нравов прошедшей эпохи.

(25 января 2005 г.)

Заметки, написанные по воспоминаниям сына и дочери маршала, а также по документам и его дневниковым записям.

Так повелось, что, сойдя с политической сцены, большинство из тех, кого у нас именовали «историческими личностями», мгновенно оказывались забыты, а то и осмеяны, оклеветаны, прокляты… Всегда ли это было справедливо и заслуженно?

Возьмем Советскую военную энциклопедию, год 1976-й: «После Гражданской войны Буденный вел большую работу по переводу Красной армии на мирное положение. Уделял много внимания обобщению опыта Первой мировой и Гражданской войн и использовал его при обучении войск. Внес значительный вклад в дело дальнейшего укрепления Советской армии».

В издании СВЭ 1990-го оценка уже иная: «После Гражданской войны, участвуя в решении вопросов строительства Вооруженных сил СССР, их технической реконструкции, руководствовался ее опытом, преувеличивая роль кавалерии в будущей войне и недооценивал техническое перевооружение армии, не одобрял формирование танковых соединений».

Кажется, все ясно: этакий «добрый малый, в прошедшем веке запоздалый». Но так ли это? Столь ли бесспорны категоричные оценки нового времени?

– Была такая песня «Марш кавалеристов» – или нечто по названию подобное – с такими словами: «Буденный, наш братишка, с нами весь народ!.. С нами Ворошилов, первый красный офицер!..» Когда мы встретились с Михаилом Семеновичем Буденным, младшим сыном маршала, внешне очень похожим на отца, – даже с такими же роскошными «фамильными» усами, то первый вопрос был задан именно по этой песне. Почему командарм – «братишка», а член РВС армии Ворошилов – «красный офицер»? Всегда наоборот считалось: политработник должен быть «ближе к народу», общаться с подчиненными по душам, а командующий – несомненный «офицер», с ним все по уставу…

БУДЕННЫЙ. Ворошилов пятнадцать лет был наркомом обороны, членом Политбюро. Отец этим не занимался – будучи умным человеком, никогда не лез в политику, туда, где многие головы сложили. Он был народным героем, и этого статуса у него никому не отнять… Между прочим, хотя с Ворошиловым они дружили семьями, жили в одном доме – они всегда были только «на вы».

– Разве ваш отец не входил в ближайшее окружение Сталина ?

БУДЕННЫЙ. Нет, конечно! Хотя он был с ним в хороших отношениях. Познакомился отец со Сталиным во время Гражданской войны, но как – не рассказывал…

– Вы спрашивали Семена Михайловича о его отношении к тому, что потом начали стыдливо именовать «перегибами »?

БУДЕННЫЙ. Он считал, что Сталин виноват в основном в том, что создал систему, позволявшую такие дела творить. Подозревал, что Сталин о многом был проинформирован – в особенности в отношении тех, кто был репрессирован незаконно…

– Кстати, вопрос: насколько реально Михаил Семенович может помочь нам уточнить некоторые «легендарные» моменты из жизни своего отца? Человек он совсем не старый, а маршал Буденный скончался уже тридцать лет тому назад.

БУДЕННЫЙ. Я родился 3 июля 1944 года, в день освобождения Минска… Когда отец умер, мне было почти 30. Практически все свободное время, которое у него было, мы проводили вместе. Он учил меня ездить на лошади, стрелять и фехтовать… У нас были очень доверительные отношения, он мне много чего рассказывал. Конечно, какие-то запретные темы были… До последних дней жизни ум у него оставался светлейшим. Все помнил, все знал…

Когда читаешь биографические книги, то видишь, что автор неизбежно проникается симпатией к своему герою. Обычно он склонен прощать, даже замалчивать его прегрешения и всячески подчеркивает положительные стороны. Не то, что стремится обмануть – просто инстинктивно старается, чтобы читатели увидели полюбившегося ему героя его глазами. Особенно пристрастны бываем мы в отношении своих родственников… Чтобы обеспечить объективность рассказа, дополним его некоторыми документами и свидетельствами. К тому же наш гость представил уникальные фрагменты из неопубликованных записных книжек своего отца, а также заметки его старшей сестры – Нины Семеновны.