В. Виноградов - Двуглавый российский орел на Балканах. 1683–1914

На конгрессе в Карловице (Сремски-Карловцы, 1698–1699 годы) российские союзники добились для себя серьезных итогов. Цесарь присоединил к своим владениям Центральную Венгрию и Трансильванию, Речь Посполитая – Подолию с крепостью Каменец, Венеция – Морею (южную часть Балканского полуострова), причем каждая страна заключила с Высокой Портой отдельный договор. Россия осталась если не в стороне, то на обочине конгресса. Партнеры охотно предоставили бы ей возможность продолжать войну с Турцией в одиночку. Понадобилось большое упорство со стороны думного дьяка П. Б. Возницына, чтобы добиться перемирия на два года на основе принципа ути посидетис (чем владеешь). А мечталось о многом. В качестве желательных условий «пристойного и во всех наших ползах и прибытках мира» значились: присоединение Керчи, прекращение татарских набегов, свобода торговли сухим путем и морем «до Константинополя и далее до Синопа и далее до Трапезона». Не были забыты и христианские народы: «Греком, Сербом, Болгаром, Словаком и иным всем, тоежъ веру употребляющим, да будет всякая свобода и волности без всякого отягчения и лишних податей…» [23] Там же. С. 295–299, 304–309 . Изменился весь баланс сил: христианская Европа из стороны обороняющейся превратилась в наступающую, мусульманская Турция перешла к обороне (хотя временами и в дальнейшем противоборстве добивалась успеха). С иллюзиями пришлось расстаться. Упомянутые выше материалы свидетельствуют об осознании стратегических задач российской политики на южном направлении на столетие вперед. Вице-адмирал Корнелий Крюйс обратил внимание посольства на желательность того, «дабы все корабли московские свободно и без помешательства… во все турские пристанища (порты) заходить могли» [24] Богословский М. М. Указ. соч. Т. 5. М., 1948. С. 108 . Поскольку «пристанища» находились и на Средиземном море, Крюйс ставил вопрос о проходе судов через Босфор и Дарданеллы. Усилиями Возницына Турция признала вхождение Азова в состав России, но перемирие заключалось лишь на два года. Перед московской дипломатией встала задача добиться прочного мира, а внимание ее было отвлечено на север, где вырисовывалась перспектива укрепления позиций на Балтике.

Могущество Швеции тревожило соседей. Замаячила возможность сотрудничества с Данией, Польшей, Саксонией, Пруссией, с тем чтобы совместными усилиями если не изгнать, то хотя бы потеснить шведов в Прибалтике, да и в Германии. Из Москвы приходили вести о стрелецких волнениях, и Петр заспешил домой. Как он ни торопился, но все же задержался на несколько дней в Раве-Русской и Томашеве (Томашуве-Мазовецком) для свидания с курфюрстом Саксонским и королем Польши Августом II. Молодые люди приглянулись друг другу, пировали от зари и до зари, проводили смотры войск, Петр мастерски бил в драгунский барабан. Атмосфера загула создавала у окружающих обманчивое впечатление, они не сознавали, что в Раве-Русской в августе 1698 года были заложены основы союза трех стран, России, Польши и Саксонии, против Швеции. Петр был в восторге от нового друга. Август, прозванный Сильным, легко гнул подковы, на ниве галантных похождений превзошел Дон Жуана, побочным детям его не было числа, его сын Мориц Саксонский стал маршалом Франции. Но сам Август был посредственным правителем, бездарным полководцем и вероломным союзником. Тщательно изучавший его деяния, а заодно и делишки H. H. Молчанов именовал его коронованным проходимцем. Знал бы царь о советах Августу его доверенного лица И. Р. Паткуля: надо «крепко связать руки этому могущественному союзнику (Петру), чтобы он не съел перед нашими глазами обжаренного нами куска» (Лифляндию) [25] Молчанов Н. Н. Указ. соч. С. 302 . На август и ноябрь 1699 года пришлось заключение союзных договоров с Данией и Польшей, засим последовал указ о формировании 30 новых полков.

Но руки у царя были связаны: прежде чем заняться северными делами, следовало заменить зыбкое двухгодичное перемирие с Турцией солидной договоренностью. Нечего было и думать о войне на Балтике без обеспечения на юге от возможных ударов Порты. В Стамбул на переговоры снарядили опытного дипломата Емельяна Украинцева, в помощь ему дали дьяка И. Чередеева Прибыли на место они 3 (14) сентября 1699 г. на корабле «Крепость». Девять месяцев длилось их «сидение» в османской столице. О программе максимум, включая обретение Керчи, россияне не заикнулись, и без того «мест протыкания», как тогда говорили, было предостаточно.