Владимир Андриевич - Краткий очерк истории Забайкалья. От древнейших времен до 1762 г.

Следовательно, и в данном случае мотивами были: нажива и получение дани.

Затем, со времени принятия Сибирских земель в русское подданство, во вновь присоединенных местностях началась оргия наживы, грабежей и насилия, которая наложила свой отпечаток на весь исторический ход завоевания Сибири и повлияла на выработку тех особенностей в характере сибиряка, которые довольно резко отличают его от вообще русского человека.

Молва об успехах Ермака и об изобилии дорогих мехов в Сибирских землях, быстро распространившаяся в народе, вызвала тяготение к Сибири у всех людей, ищущих быстрой наживы, и массы бродяг и звероловов потянулись в еще не изведанные страны. Благодаря указаниям подобных людей казаки (служилые люди), высланные правительством во вновь построенные города, строили остроги в землях вновь открываемых инородцев и облагали их от царского имени ясаком. Сбор ясака, производившийся служилыми людьми (казаками), разорял плательщиков и сопровождался такими жестокостями и насилиями, что несчастные инородцы, не довольствуясь жалобами, с отчаяния производили восстания и бунты.

О том, насколько был тяжел для населения сбор ясака служилыми людьми, можно судить по тому, что уже в 1586 году, то есть еще при не установившейся в Сибири власти русских, Остяцкий князь Лукуй ездил в Москву и выпросил у царя Феодора Ивановича грамоту, воспрещающую местным начальствам требовать ясак и подарки с Лукуя и его подданных 11.

До чего были велики беспорядки при сборе ясака, можно судить по нижеследующему. В 1590-х годах несколько промышленников, найдя обильные соболями места около рек Пуры и Таза, построили себе остроги для торга с самоедами и стали собирать ясак царским именем в свою пользу. Это обстоятельство вызвало постройку города Мангазеи в 1601 году 12. (Первая попытка, сделанная в 1600 году, не удалась.)

Боязнь подвергнуться обложению ясаком побудила князя Тояна, родоначальника татарского рода Эушта, жившего по р. Томи, просить царя Бориса Феодоровича Годунова в 1604 году о принятии его в подданство с тем, чтобы он и подданные его были избавлены от ясака, за что он обязался содействовать покорению соседних народов (телеутов, киргизов и умаков) и сверх того построить русский город в его улусе 13.

Затем, по отстройке уже города Томска, в 1605 году, основатель оного, воевода Гаврила Писемский, приглашал к себе князя теленгутов Абака с его мурзами, уже подготовленного к мирным сношениям князем Тояном, и не мог добиться этого, потому что Абак боялся быть задержанным в качестве аманата (заложника. – Примеч. ред .). По этому поводу переводчик Фишера выражается так: «Сей его страх не вовсе без основания был, потому что сие многократно случалось, и насилия казаков, да и многих воевод отвратили сердца побежденных народов от Россиан и произвели худую славу о всем Сибирском народе».

Жестокости сборщиков ясака вызывали причисление инородцев распоряжениями из Москвы из ведомства одного города в ведение другого. Так, вогуличи, платившие ясак верхотурским сборщикам, жалуясь на чрезмерные насилия и несправедливость сборщиков, в 1607 году просили о причислении их к Чердыни, на что и последовало согласие 14.

Татары, жившие по р. Сылве, жалуясь на тех же верхотурских сборщиков, тоже просили о причислении их к Чердыни 15.

Постройки городов и острогов распоряжением правительства вызвали целый ряд неудобств и бедствий для плательщиков ясака – вражду между казаками этих городов за право сбора ясака. Так, например, сургутские казаки, выискивая инородцев для обложения их данью, заложили в 1596 году Нарымский и Кетский остроги 16в видах облегчения себя в сборе дани с окрестных инородцев. Кетские казаки ввели в свой район остяков, живших по рекам Зыму и Кассу, впадающих в р. Енисей. В свою очередь мангазейские казаки в 1607 году настолько расширили свой район сбора ясака, что стали собирать таковой с остяков, живших на реках Зым и Касс. Отсюда возникли столкновения с кетскими казаками. Население, платя двойной ясак, стало жаловаться; жаловались и казаки. Жалобы эти, дошедшие до Москвы как раз в Смутную пору, не могли быть разобраны скоро, и спор этот, а следовательно, и бедствия касских и зымских остяков, прекратились только с постройкой города Енисейска, к которому они были приписаны 17. Интересна, между прочим, помещаемая ниже выписка из «Сибирской истории» Фишера по поводу упомянутого спора. «Не взирая на сие, мангазейцы не оставили своего положения, но на устье реки Зыма поставили себе зимовье, к явному доказательству, что сбор ясака почитается у сих людей за надежное средство к скорому обогащению».