В. Болоцких - История России. Том 1. IX—XVIII века. Учебное издание

После смерти Рюрика в 879 г. к власти пришёл его родич Олег, которому Рюрик поручил опекать своего малолетнего сына Игоря. Через три года, в 882 г., Олег выступил с большим войском на юг, занял Киев, изгнав из него Аскольда и Дира, и провозгласил его столицей единого государства.

В легенде о призвании варягов видели и достоверную основу, и признавали её чистым вымыслом, и считали отражением ситуации в Киеве в XI в., когда киевляне боролись за право приглашать князя на своих условиях, а летописец стремился доказать права киевских князей на всю Русскую землю как наследников Рюрика и пр.

Современные источники, в том числе археологические, позволяют сделать следующий вывод. Княжеская резиденция в Городище (в нескольких километрах от Новгорода) возникла в середине IX в. Там имеются многочисленные находки скандинавских вещей, в том числе амулетов с руническими заклинательными формулами, что указывает на физическое присутствие скандинавских воинов с середины IX в.

Сами новгородцы ещё в начале XII в. воспринимались как некий союз этнических общностей, в состав которого входили славянские племена словен и кривичей, угро-финские племена норома или нерева (в летописи меря). Акт совместного призвания ими князя и заключённые в летописном рассказе признаки существования их политического союза говорят о сложении к середине IX в. на северо-западе значительной межэтнической конфедерации. Эта конфедерация объединилась для отпора варягам, пережила этап становления городской жизни, ощутила угрозу распада из-за начавшихся между её членами усобиц и сохранила себя, прибегнув к приглашению третейского судьи – власти, не дававшей преимущества ни одному из членов союза, а уравнивавшей их друг с другом. Выражение «а порядка в ней нет» надо понимать не в том смысле, что не было законов, а именно в наличии усобиц, беспорядка между членами конфедерации. 14 14 Янин В. Л. Древнее славянство и археология Новгорода // Вопросы истории. 1992. №10. С. 53.

С призванием варягов и их деятельностью связано появление термина «русь», ставшего названием народа и государства. Советские лингвисты проделали огромную работу по исследованию этого названия. Выводы их таковы: название «русь» возникло в Новгородской земле. Оно зафиксировано здесь богатой топонимией, отсутствующей на юге: Руса, Порусье, Околорусье в южном Приильменье, Руса на Волхове, Русыня на Ладоге, Русська на Воложбе в Приладожье. Эти названия очерчивают первичную территорию «племенного княжения» словен, дословно подтверждая летописное: «прозвася Руская земля, новгородьци». По содержанию и форме в языковом отношении «русь» – название, возникшее в зоне интенсивных контактов славян с носителями иных языков как результат славяно-финско-скандинавских языковых взаимодействий, в ходе которых возникла группа первоначально родственных и близких по значению терминов, позднее самостоятельно развивавшихся в разных языках, наиболее полно и разнообразно – в древнерусском.

Первичное значение термина, по-видимому, «войско, дружина», возможна детализация – «команда боевого корабля, гребцы» (вспомним, что варяги передвигались на кораблях) или пешее войско, ополчение. В этом отношении летописному «русь» ближе всего финское ruotsi, древнеисландское rops, руническое rup. Бытовавшее на Балтике у разных народов для обозначения «рати, войска», на Руси это название уже в IX в. жило самостоятельной жизнью, оторвавшись от прибалтийско-финского и, близкого по первичному значению, скандинавского слова. На ранних этапах образования Древнерусского государства «русь» стала обозначением раннефеодального восточнославянского «рыцарства», дружинников, защищавших Русскую землю, дружинного по формам своей организации общественного слоя, выделившегося из племенной среды. В XI в. это «русины», полноправные члены этого слоя, по «Русской Правде» Ярослава Мудрого это «гридин, любо куопчина, любо ябетник, любо мечник», т.е. представитель дружины, купечества, боярско-княжеской администрации.

«Русь» как название широкого, надплеменного, дружинно-торгового общественного слоя, объединяющегося вокруг князя, образующего его дружину, войско, звенья раннефеодального административного аппарата, независимо от племенной принадлежности, защищённого княжеской Русской Правдой, – это понятие восточноевропейское. В силу закономерностей развития восточнославянского общества и Древнерусского государства происходит перерастание в IX – X вв. социального значения в этническое: «русь» становится самоназванием и для новгородских словен и киевских полян, «прозвавшихся русью», и для варяжских послов «хакана русов», а затем и посланцев Олега и Игоря, гордо заявлявших грекам: «Мы от рода русскаго». 15 15 Кирпичников А. Н., Дубов И. В., Лебедев Г. С. Русь и варяги (русско-скандинавские отношения домонгольского периода) // Славяне и скандинавы. С. 202—204. Такое явление – перенос названия с одного объекта на другой, принятие в качестве самоназвания термина иноземного происхождения – не редкость в истории. Так французы носят имя, которое происходит от германского племени франков, славяне-болгары – тюркское наименование, древнее название Рима (Рома) стало из наименования города обозначением огромной империи, затем перешло на Византию, где и говорили по-гречески, в настоящее же время от древнего Рима-Рома происходит название Румынии, страны, романизация которой произошла очень поздно. 16 16 Новосельцев А. П. «Мир истории» или миф истории? // Вопросы истории. 1993, №1. С. 27.