Иван Снегирев - Русские простонародные праздники и суеверные обряды

1. В первом отношении они древние и новые: одни – образованные в язычестве и удержавшиеся в христианстве до XVIII века, а другие – с XVIII века до наших времен.

Неизвестно, как славяне жили в диком и грубом состоянии – сперва родами, потом и племенами; праздники их климата и духа, вероятно, начинаются вместе с удовлетворением главных потребностей жизни, вытекают из общежительства. Глубокая древность есть причина, что мы не знаем с хронологической точностью установления религиозных торжеств, кои древнее житейских; праздники, происходящие от разных занятий в году, у славян русских появились позднее, чем у славян западных; ибо в Русской земле, по суровому климату и местности, жили единообразно; начало их праздников с вероятностью отнести можно не далее, как к VII или VIII веку по Рождеству Христову.

Праздники с жертвоприношениями были главной принадлежностью древнего богослужения у славян, как у народов древнего мира; жрецы, которые ведали летоисчисление и времена праздников в честь разных божеств, назначали метанием жребия торжества и жертвоприношения, на кои стекались мужи и жены с детьми 26. У народцев, населявших Север наш, в самой древности существовали игрища межу селу , на коих они брали себе жен, и Тризна над мертвецом; отечественные писатели наши, упоминая о сходбищах на игрища, на плясанье, пение, на борьбу и битвы дрекольем, кои бывали в божественные праздники, умалчивают о том, в честь каких божеств совершались сии позорища. С точностью нельзя сказать, чтобы существовали на нашем Севере храмы и капища богов и божницы, из коих упоминается в летописи одна Турова божница 21. Вероятнее, что местами богослужений были городищи, камни жертвенные, берега рек и озер, мосты, горы и дубравы священные, кои у германских племен были также местами суда и расправы, а жрецы – их судьями.

В приписанном великому князю Владимиру Уставе, впрочем, важному для нас по своей древности, упоминаются обряды и поверья язычества, как то: «о моленье под овином и рощею или у воды, чародеянии, волховании» и т. д. Преи. Нестор, близкий ко временам язычества в России, свидетельствует, что еще при нем «схожахуся на игрища и на плясанье, и на вся бесовская игрища. Видим бо игрища утолоченна и людий много множество, яко упихати начнут друг друга, позорища деюще от беса замышленнаго дела». Сходное с этим упоминается в Кормчей книге (гл. 17). Русский переводчик св. Григория Богослова в XI веке вставил от себя в тексте следующее замечание, касающееся суеверий его отечества: «Ов требоу створи на стоуденьци дьжда искы от ниего, забыв яко Бог с небесе дьждь дает. Ов несущим богом жьреть и Бога створьшаго небо и землю раздражаеть. Ов реку богиню нарицаеть и зверь живющь в ней яко Бога нарицая, требу творить», и т. д. 28В Номоканоне, напечатанном во Львове в 1646 году, пишется следующее: «О верных, последующих Еллинским обычаям и плясанием на брацех, и на стогну творящих, или русалком, или гласовом птичим верующих, или новомесячию, или оустретениям, или истязанием внимающих, или огня паления на стогнах, яже творяху Еллини древле. А ныне яко же видим христианские дети сия творят (купала), в навечерия праздничные по некоему обычаю древнему: или в одежду женскую мужие облачатся и жены в мужескую: или наличники, яко же в странах Латинских зле обыкши творят». Митрополит русский Кирилл в XIII веке в правиле своем замечает: «Пакы же уведехом бесовская еще дьржаще обычая треклятых Еллин, в божественные праздьники позоры некакы бесовские творити, с свистанием и с кличем и въплем сзывающее некы скаредный пьяница, и бьющееся дрьколеием до самыя смерти и вьзимающе от убиваемых порты. На укоризну се бывает Божиим праздником и на досажение Божиим церквам. Паче о сем досажают нашему Спасу и Заступу, иже нас избави от проказы смертныя и от туги дьяволя и объвеселивай сердца наша святыми честьными праздьники» и т. д. Из древних письменных памятников видно, что с самого принятия христианской веры по XVIII столетие было много язычников в областях России и древних суеверий, к коим относятся и встреча с монахом как предвестие несчастья, обливание водой в праздники и на свадьбах и волшебства, против коих восставали иерархи российские. Даже в XVII веке митрополит Белогородский и Обоянский Мисаил в грамоте своей в Курск упоминает, что там «в Воскресные, Господские и Богородичные дни умножилось великое пьянство и бесовское глумление и скоморошество со всякими бесовскими играми: сходились по вечерам и во всенощных позорищах по улицам и на полях, слушать богомерзких песней и всяких бесовских игр; а о Рождестве Хр. и до Богоявленьяго дни сбиралися по вечерам и в нощи на бесовския игры» и т. д. 29