Дмитрий Бутурлин - История нашествия императора Наполеона на Россию в 1812 году

Герцог Веллингтон

(1769–1852)

Важное происшествие сие сделалось источником новых перемен в политике европейской. Наполеон, обезопасив себя со стороны Австрии, которую полагал уже навсегда привязанной к своей системе, счел, что не имеет более надобности осторожно поступать с Россией, ибо она одна только могла действовать как независимая держава и препятствовать исполнению замыслов его сделаться всемирным обладателем, почему и считал ее главным врагом своим. К тому же он раздражен был затруднениями, которые встретил в Петербурге в намерении своем вступить в брак с одной из великих княгинь Российских, и пламенно желал найти случай отмстить за сие, дав почувствовать императору Александру всю силу безмерного своего могущества. Но как он предвидел, что, напав на Россию, должен будет выдержать войну, ужаснейшую изо всех, доселе им произведенных, то и вознамерился скрывать еще свои замыслы, дабы сперва окончить несметные приготовления, которых исполинское предприятие его требовало, и притом еще располагался употребить сие время на окончание испанских дел сходно со своим желанием. Война в сей последней стране продолжалась с переменным успехом: несогласие, вкравшееся между англичанами и испанцами, помешало им надлежащим образом воспользоваться сильным развлечением, которое война Наполеона с Австрией произвела в их выгоду, равно как и победой при Талавере, одержанной над французами предводителем Английской армии генералом Веллингтоном. Посему-то поход 1809 года не имел ни одного из тех блистательных последствий, которые ослабление французских армий на полуострове обещало испанцам. Французы не токмо удержали за собой все области, коими тогда владели, но и присоединили еще крепость Жерону к прежним завоеваниям своим. Наполеон, возгордясь таковыми успехами, вообразил, что, усилив свои армии, окончит завоевание полуострова в течение 1810 года. Вследствие сего маршал Сульт получил приказание с 50 000 человек вторгнуться в Андалузию, а маршал Массена с 70 000 армией назначен был овладеть Лиссабоном. Однако же надежды французов не исполнились: правда, что маршал Сульт беспрепятственно вошел в Андалузию, но он не мог взять города Кадикса, в коем испанцы укрепились. С другой стороны, маршал Массена, искусной обороной лорда Веллингтона завлеченный внутрь Португалии, испытал, что счастье, доселе всегда ему сопутствовавшее, оставило его перед крепкими линиями Торрес-Ведрас, и он принужден был отступить, дабы спасти хотя часть армии своей, изнуренной недостатками всякого рода.

Маршал Сульт (1769–1751)

Признаки охлаждения, начавшего показываться в сношениях России с Францией, не могли укрыться от прозорливости императора Александра. Его величество усмотрел, что союз с Францией, в Тильзите заключенный и подтвержденный в Эрфурте, не мог существовать долгое время, ибо не был уже сообразен с выгодами Наполеона, и что приближался решительный перелом, долженствовавший или утвердить всемирную монархию, которую Наполеон хотел основать на твердой земле, или разорвать цепи, удерживавшие под игом его почти все народы европейские. Российский император, твердо решившийся никогда не соглашаться ни на какое условие, не совместное с достоинством и независимостью его престола, счел разрыв с Францией не токмо неизбежным, но даже и весьма близким, и с того времени занялся под рукою своею приготовлением

всех средств к обороне, которые несметные способы обширных владений его представляли к выдержанию предстоящей борьбы, тем ужаснейшей, что Россия одна должна была противостоять соединенным силам большей части Европы.

Чрезмерное распространение Герцогства Варшавского, от присоединения к нему новой Галиции происшедшее, начало уже внушать справедливые опасения российскому министерству. Для обеспечения себя оно предложило Наполеону подписать условие, коим он обязался бы никогда не признавать восстановления Королевства Польского. Французский император хотя и обнадеживал, что сие восстановление отнюдь не входит в его политическую систему, однако отказался подписать помянутое условие под маловажным предлогом, что таковой акт не совместен с его достоинством. И сей отказ обнаружил, сколь мало было искренности в дружественных расположениях, им еще оказываемых России.