Андрей Тихомиров - Сборник статей. 2013 г., часть 1

В 18 – начале 20 вв. казачество – военное сословие, в которое могли входить люди разных национальностей: русские, украинцы, татары, башкиры, немцы и др. Царизмом была осуществлена система мер по превращению казачества в сословие, состоящее на службе государства для его защиты. Казачество широко использовалось в качестве карательно-полицейских сил против народных выступлений.

К 1917 г. существовали 11 казачьих войск: Донское, Кубанское, Терское, Астраханское, Оренбургское, Уральское, Семиреченское, Сибирское, Забайкальское, Амурское и Уссурийское. После установления Советской власти и в годы гражданской войны во многих казачьих регионах (Оренбуржье, Дон, Кубань, Терек) начались мятежи. Советская власть должна была защищаться, поэтому нынешние крики о расказачивании, о репрессиях советской власти в отношении казачества носят крайне поверхностный характер, это была ответная мера по отношению к тем, кто выступал с оружием против Советской власти. Развернулась иностранная интервенция 14 государств, вторжение иностранных войск в казачьи области России.

Как выяснил доктор исторических наук Л. И. Футорянский в своей книге «Казачество России в огне гражданской войны 1918—1920 гг.» по поводу участия казаков в гражданской войне: «…нельзя утверждать о том, что большинство даже донского казачьего войска было на стороне белых. В связи с этим хотелось бы заметить, что самая главная опасность для нового взгляда – старые предрассудки, не носившие научного характера. Казачьи области и в этот период не стали Вандеей революции, они были только ареной ожесточенной борьбы белых и красных, при сохранении нейтралитета значительной массы». Боясь потерять свои наделы, подогреваемое агитацией белых, часть казачества опасалось, что их земли будут национализированы.

Уже после Февральской революции 1917 г. происходит демократизация всех казачьих войск, расширение форм его самоуправления. На проходивших съездах заявлялось, что казаки за демократическую республику с широкой автономией. На местах созывались казачьи круги, стали избирать атаманов. Первоначально и белая, и Советская власть были не против казачьей автономии. С победой Октября на Дону, Кубани, Тереке, в Черноморье, на Амуре к весне 1918 г. возникли республики, против которых Советская власть не возражала, но по мере дальнейшего развития событий, когда в белых войсках временно оказалось больше казаков, чем в красных, когда стали все громче звучать голоса «самостийников» за отторжение от России одной или нескольких казачьих областей через их объединение в союз, Советы выступили за упразднение республик. Против «самостийников» Кубани обрушился Деникин, который жестоко расправился со значительной частью Кубанской Рады. Первый Всероссийский съезд трудового казачества весной 1920 г. высказался за единое управление всей страной (кроме национальных автономий). Большинство казаков на последнем этапе гражданской войны больше не выступало против Советской власти и приняло активное участие в войне с Польшей, в разгроме десантов и крымских войск Врангеля. Основная масса казаков переходила на сторону рабочих и крестьян. Важное значение в завершении перехода казачества на сторону Советов сыграл первый Всероссийский съезд трудового казачества.

При Дутове в Оренбурге был расстрелян каждый сотый житель, из них – половина казаков! На Дону белыми было расстреляно и повешено от 45 до 25 тысяч казаков!

Белоказачество активно проводило репрессии против священнослужителей и церкви. Например, повешение известного священника Калабухова, расстрел священника в Оренбуржье, закрытие газеты «Оренбургский церковно-общественный вестник» за месяц до падения дутовской власти, регулярно выходящей при советской власти с февраля по июнь 1918 г. Говоря о грабежах казаков, В. П. Булдаков в его книге «Красная смута» писал: «Что касается казаков, то их грабеж перерастал в нечто непостижимое. Изнасилование принимает массовый характер, становится неотъемлемой, основной частью погромной программы, отодвигающей как бы на второй план все остальные части за исключением разве грабежа». «Если офицеры невольно прививали нижним чинам привычку к пьянству и безделью, то казаки – к разбою. Те же казаки научили бывших крестьян погромам еврейского, т.е. беззащитного и «чужого» населения». Даже такой известный историк-антисоветчик – эмигрант как С. П. Мельгунов – автор книги о красном терроре писал: что… «белый» террор всегда был ужаснее «красного», другими словами, реставрация несла с собой больше человеческих жертв, чем революция. Власть казачьих атаманов носила диктаторский и террористический характер. Мельгунов утверждает: «Пусть «казацкие» или иные атаманы в Сибири или на Дону, … запечатлели свою деятельность кровавыми эксцессами, часто даже над людьми неповинными. Колчак свидетельствовал, что он был бессилен в борьбе с явлением, получившим наименование «атаманщина». Белый казачий генерал, сотрудничавший с гитлеровцами, А. Г. Шкуро вынужден был признать, что «обыкновенно, пленив красную часть, казаки командовали: «Гей, жиды, вперёд, вперёд!» и тут же рубили выходящих».