Владимир Воронцов - Эволюционизм, креационизм и разумный замысел - история взаимоотношений

В истории человеческих цивилизаций сложно найти период, когда бы не существовало одной из вышеупомянутых точек зрения. Как с эволюционными, так и с креационными взглядами мы встречаемся в одно и то же время, в самых разных уголках древнего мира, в цивилизациях, разительно отличающихся друг от друга по культуре и политике (Купер, 1997).

Так, у китайского философа Лао-Цзы (основоположника даосизма), жившего в VI в. до н.э., мы встречаем высказывание, несущее явно креационный характер: «До начала времен, и во все времена, было самосущее существо, вечное, бесконечное, совершенное, вездесущее. Вне этого существа, до начала начал, не было ничего».

А вот его соотечественник Куо-Хсянг , по всей видимости, стоял на эволюционных позициях: «Осмелюсь спросить: творец есть или его нет? Если его нет, то как он мог сотворить мир?.. У сотворения вещей нет господина; всё сущее творит себя само».

В Древней Греции на стороне креационистов выступал знаменитый филисоф Платон (427—347 до н.э.). В его трудах можно прочитать множество высказываний в поддержку этого учения, причём достаточно глубоких. «Давайте же установим причину, – говорил Платон, – по которой создателю этого мира понадобилось его создавать. Создатель был хорош; а то, что хорошо, не содержит в себе и крупицы зависти; и он, не ведающий зависти, пожелал, чтобы всё сущее было подобно ему, сколь возможно. Это – самая весомая причина возникновения мира, какую дано постичь человеческой мудрости…».

Наиболее яркими эволюционистами среди античных философов были грек Анаксимандр (610—546 до н.э.) и сицилиец Эмпедокл (490—430 до н.э.). Они оба считали, что Вселенная возникла благодаря воздействию безликих «естественных» сил. У Платона космогония Эмпедокла и его последователей излагается так: «Огонь, вода, земля и воздух существуют по природе и по (воле) случая. Искусство в образовании их не участвует. Следующие за сим тела, как то: земля, солнце, луна и звёзды, с тем, что их окружает, произошли от этих совершенно бездушных стихий. Случайно носилась каждая стихия своею силой, случайно всё сложилось по некоему сродству, тёплое с холодным, сухое с влажным и мягкое с грубым. И так как всё произошло по необходимости, случайно из смешения противных, равным образом произошли и небеса, и всё, что на небе; и когда благодаря этому возникли времена года, то затем явились животные и растения: не по уму, не от какого-либо Бога и не искусством, но, как мы сказали, природою и случаем».

Интересно, что сторонники эволюционной и креационной моделей мироздания не просто выражали своё мнение, а вели между собой бурную полемику. Так, Аристотель (384—322 до н.э.), будучи приверженцем креационных взглядов, яростно оспорил воззрения Эмпедокла, утверждая, что целесообразность не может возникать посредством игры случайностей. Невозможно, говорил он, чтобы дело происходило таким образом, «ибо не случайно, что дождь чаще всего идет зимою; но это случай, если дождь идет летом [имеется в виду климат Греции]. Равным образом не случай, что летом бывает жара, но если жара зимою, это случай. Итак, если явления должны происходить или случайно, или имея в виду некоторую цель, и если невозможно сказать, что эти явления случайны или произвольны, то ясно, что они происходят для известной цели. Но все вышеупомянутые явления повторяются правильно, в чём согласны и те, которые поддерживают критикуемое учение. Итак, есть цель в вещах, которые существуют и производятся природой».

Довольно серьёзную полемику с эволюционистами вели представители античной школы стоиков, основанной Зеноном ок. 308 г. до н. э. Вот, например, высказывание одного из стоиков Хрисиппа (281—208 до н.э.): «Если в природе существуют вещи, которые не смог сотворить человеческий разум, человеческая энергия и сила, – значит, создатель этих вещей превосходит человека. Небесные тела, вечно движущиеся по своим неизменным орбитам, не могли быть сотворены человеком. Следовательно, они сотворены существом более великим… Только надменный дурак может возомнить, будто в мире нет никого более великого, чем он сам. Значит, в мире должно быть нечто более великое, чем человек. И это нечто – Бог».

Но, пожалуй, наиболее сильный аргумент в защиту креационизма в эпоху античности прозвучал из уст позднего стоика, римлянина Цицерона (106—43 до н.э.): «Когда ты видишь солнечные или водяные часы, то понимаешь, что они сообщают время благодаря замыслу, а не случайно. Как же ты можешь воображать, что вся Вселенная лишена смысла и разума, если она объемлет всё, включая человеческие изобретения и самих изобретателей? Наш друг Посидоний, как тебе известно, недавно сделал глобус, который, вращаясь, показывает движение солнца, звёзд и планет днём и ночью, в точности так же, как и на небе. И если бы кто-то взял этот глобус и показал его жителям Британии или Скифии, неужели хоть один из этих варваров не понял бы, что это – создание мыслящего разума? В небесах нет ничего случайного, ничего произвольного, ничего неправильного, ничего беспорядочного. Повсюду – порядок, точность, здравый смысл, постоянство… Я не могу понимать порядок звёзд и движения их орбит иначе как выражение здравого смысла, разума и замысла… Их постоянное, вечное движение, поразительное и загадочное в своей регулярности, являет постоянную силу божественного разума. Если человек не может почувствовать силу Бога, глядя на звёзды, то я сомневаюсь, что он вообще способен что-нибудь чувствовать».