Алексей Кириллов - От подушной подати к подоходному налогу

Два автора независимо один от другого обратили внимание на податные присутствия как парадоксальное сочетание выборного начала и государственных задач. Пытаясь найти объяснение этому явлению, мы двинулись разными путями. Нью-йоркский профессор сделал упор на обсуждение вопроса о смысле податных реформ в правительственных кругах и в публицистике. Важнейшие выводы автора представлены в русскоязычной налогового дела в России в конце XIX – начале XX столетия. Курск: Изд-во Курского гос. мед. ун-та, 2010. 300 с.; Она же. Модернизация налоговой системы России: 1885– 1917 гг.: Дис. … д.и.н. по специальности: 07.00.02 (Отечественная история). Курск, 2011. 602 с.

публикации и в монографии, которая вписывает полученные ранее результаты в более широкий временной контекст 23 23 Коцонис, Янни. Государство и эволюция: налоговая политика и государственные преобразования в России (1863–1925) // Исторические записки. Вып. 10 (128). М: Наука, 2007. С. 19–70; Kotsonis, Yanni. States of obligation: taxes and citizenship in the Russian Empire and early Soviet Republic. Toronto – Buffalo – London: University of Toronto press, 2014. 483 p. . Я. Коцонис полагает, что с помощью податных присутствий правительство пыталось превратить своих подданных в граждан, привить им чувство гражданского самосознания. Это возвышенное объяснение не может считаться окончательным ответом на поставленный вопрос, так как не учитывает прагматической подоплёки налоговых реформ (внедрение податных присутствий вело к росту налоговых сборов и тем самым представляло выгоду независимо от возможных идеалистических порывов реформаторов). В то же время, объяснение Коцониса несомненно отражает особое положение Минфина как цитадели либерализма в самодержавном правительстве.

Как бы то ни было, работа Я. Коцониса в достаточной мере решает задачу выяснения теоретических оснований податных присутствий. И делает первоочередной задачей изучение их практической работы. Именно с этим и связан второй путь, которым двигалось изучение податных присутствий после 2004 г. Промежуточный итог этой работе подводит настоящая книга.

Книга опирается на источники, собранные на протяжении целого ряда архивных и библиотечных поездок. Толчок к этим экспедициям дало изучение описей фондов казённых палат в Тобольске и Томске. Казённые палаты в губернских центрах ведали всеми делами, относящимися к экономической стороне жизни. Фонды казённых палат насчитывают десятки тысяч дел и входят в число самых объёмных фондов губернских архивов. Ещё в аспирантские годы просматривая эти описи в поисках необходимых мне тогда городских банков, я нередко натыкался на незнакомые слова, связанные с налоговой тематикой. Непонятное манит. Чтобы уяснить, почему кроме основного промыслового налога существует ещё дополнительный, и что такое земские налоги в отсутствие земства, пришлось заняться системным изучением налоговой системы с учётом всех происходивших в ней перемен.

Складывание этой картины из разбросанных кусочков мозаики было достаточно увлекательным и в итоге дало кое-что новое для понимания общего смысла сочетания реформ и контрреформ в России. В то же время, открылся более глубокий и более интересный пласт документов и явлений дореволюционной жизни. Этот пласт лишь приоткрывается, но далеко не исчерпывается настоящей книгой.

Его изучение связано с архивными фондами податных инспекторов. Их материалы сохранились в виде исключения, а не правила. Но именно в этих фондах хранятся подборки дел по заседаниям налоговых присутствий. Это лишь «остатки былой роскоши», выброшенной или сожжённой за ненадобностью. В числе этих документов – и жалобы плательщиков, и решения присутствия, иногда – с обоснованием и с решением казённой палаты. Есть протоколы заседаний по рассмотрению более общих вопросов – о методах оценки, о процентах «нормальной прибыльности» – которые тоже дают представление о том, как делалось дело. В исключительных случаях есть следы «выяснения отношений» между чиновниками и выборными либо внутри чиновничества.

Подобные материалы сохранились и в связи с крестьянскими налогами, распределением которых между селениями занимались чиновники. Внимательное изучение этих документов позволяет восстановить расклад политических сил и устремления сторон в тех случаях, когда речь идёт о столкновении позиций.

Ещё более интересна группа массовых источников. Их удалось обнаружить всё в тех же фондах казённых палат и податных инспекторов. Во-первых, это «заявления» плательщиков – говоря современным языком, налоговые декларации. Мне известно три таких коллекции – по г. Барнаулу за 1913 год, по Омску и его окрестностям – за 1916-й. Все три сохранились не полностью, а лишь для части алфавита. Тем не менее, каждая насчитывает сотни «заявлений», что допускает их статистическую обработку. Как правило, эти подборки уничтожались по истечении окладного года. Для удобства работы инспектора составляли собственные ведомости. Они вроде бы заменяют «заявления», но на самом деле содержат лишь основные данные: оборот, прибыль, разряд (иногда – цена) свидетельства, сумма дополнительных налогов. Это отсекает целый пласт сведений, хранящихся в первичных документах, в том числе – и данные о том, все ли графы бланка были заполнены (и какие – нет), приняло ли присутствие заявленную плательщиком сумму прибыли (или изменило).