Николай Штаченко - На службе двух государств. Записки офицера-пограничника

В обращении с людьми эта корова была спокойная, но других коров она не любила, – все время с ними билась. Поэтому ее другие люди, с нашей улицы, не хотели, чтобы она выпасалась в гурте с другими коровами, – она устраивала драчливые поединки с другими коровами. А в июне 1963 года, когда я обучался в ГПТУ, она в одном из драчливых поединков заколола корову Нестора Кротенко. Дала рогами в бок этой соседской корове и попала в сердце. Ей надпиливали рога, прикрывая рога, привязывали доску. Намучились с ней мои родители и ее основные хозяева, затем или продали ее, или сдали на мясо. Мои родители решили приобрести корову только для одних себя.

В свободное от домашних работ время, летом, я с ребятами ходил купаться на речку «Вирка», под Бузовой, или на глубокое озеро «Виницкое», под Ганевкой. И купались мы там с 10.00 до 16.00. Купались, выходили с воды, ложились и согревались на солнце, загорали, затем опять купались, ныряли без устали, занимались играми в воде; наиболее отважные, в том числе и я, переплывали озеро, – а оно было длинною метров 300.

Плавать я научился после 3-го или 4-го класса. Учился я плавать в речке «Вирка», что под самой Бузовой. Эта речка шириной не больше 15 метров. Все ребята с нашей улицы знали, где самое глубокое место на этой речке. Поэтому мы учились плавать немного в стороне от него, а ребята постарше, – ныряли и плавали на глубоком месте. Мы собирались вместе: я, Петя Стюпан, Леня Озерной, Моргун Вовка и еще кто-то с нашей улицы, и, когда солнышко пригревало, вода нагревалась где-то к 10.00, – мы шли к речке купаться. Обучение плаванию у нас начиналось с ныряния в воде. В первую очередь мы научились нырять. Обучались нырять вдоль берега, где была глубина по колени. Когда научились хорошо и далеко нырять, то начали соревноваться: кто пере нырнет речку от берега к берегу, и так постепенно, за одно лето, каждый научился и плавать. В последующие годы, мы уже плавали на глубоком месте речки, учились, с разбега и прыжком, нырять головой в воду.

Начиная с мая месяца, и когда наступало лето, я начинал ловить сусликов капканами. Закидывал на спину связку капканов, штук пятнадцать, шел, или ехал велосипедом, в Лоринскую долину; и на косогорах, и на лугу искал свежие сусличьи норы. Найдя свежую нору, ножичком вырывал возле нее углубление для капкана, устанавливал капкан; затем его маскировал свежей травкой с таким расчетом, чтоб никто из посторонних не заметил и не забрал капканы. Для быстрого нахождения мест установки капканов, я втыкал в землю небольшие палочки вместо ориентиров. Установив таким образом все капканы, я садился на велосипед и уезжал домой. Проверку капканов я осуществлял через несколько часов, – там уже в них сидели пойманные суслики. Конечно, не в каждый капкан попадался суслик, – были и пустые капканы, – суслики в этих норках не обитали, приходилось переставлять капканы на другие норки.

После 10-го августа на баштанах начинали поспевать арбузы. А когда они начинали поспевать, то это поле начиналось охраняться двумя сторожами. После окончания 5-го класса, и до отъезда на учебу в ГПТУ, я с хлопцами, как правило, по ночам ходил за арбузами на совхозное поле. Арбузные поля высеивали подальше от населенного пункта, – возле абрикосовой или маслиновой посадок; было чередование: один год посеют возле абрикосовой посадки, а на следующий год, – перед маслиновой посадкой или за ней.

Мы ходили за арбузами с учетом бдительности сторожей. Знали, что, если только стемнеет, сторожа начинают делать обходы арбузного поля и обходят его где-то до 24.00 или до 02.00. Сторожа всегда были вооружены ружьями, и мы боялись получить от них пучок соли в мягкое место. Сторожами были мужчины: Остап Коновал, дед Драбина и Владимир Хейлик. Мы понимали, что сторожам необходим отдых и догадывались, что они где-то с 03.00 и до восхода солнца, то есть до 07.00, – обязательно спят. Вот в это время мы смело могли заходить на арбузное поле и выбирать спелые арбузы, даже не пригибаясь и вполголоса разговаривая.

Для отдыха и нахождения в дневное время, в период жары, сторожа сооружали возле посадки шалаш. Поэтому в ночное время мы заходили на арбузное поле совсем с противоположной стороны, то есть подальше от их шалаша.

Мы собирались в поход за арбузами втроем или вчетвером. Я с хлопцами договаривался о том, когда мы пойдем за арбузами, и все мы собирались с вечера в нашем дворе; забирались на чердак нашей кухни и одетыми ложились на соломе спать. Кто-то из ребят просыпался первым, смотрел на часы и подымал остальных; и мы начинали собираться ехать за арбузами. Бывали случаи, что никто не просыпался, – и мы продолжали спать до тех пор, пока солнце не подымалось высоко. В таких случаях эта попытка проходила вхолостую, – поездка за арбузами отпадала.