Марина Лачаева - История исторической науки России (дореволюционный период) - учебник для бакалавров

Былина, по мнению В. Я. Проппа (1895–1970), относится не к одному году и не к одному десятилетию, а ко всем тем столетиям, в течение которых она «создавалась, жила, шлифовалась, совершенствовалась или отмирала <���…>. Поэтому всякая песнь носит на себе печать пройденных столетий <���…>. Былина <���…> содержит отложения всех пройденных ею веков. Решающее значение для отнесения к той или иной эпохе будет иметь выраженная в ней основная идея(курсив наш. – М. Л.)» [11] Пропп В. Я. Русский героический эпос. – Л., 1955. – С. 26. .

В былине отражались «исторические воззрения народа в еще большей степени, чем историческая память», ее отношение к прошлому было активным. Историческое содержание былин передавалось сказителями. Сохранение исторически ценного в эпосе (будь то имена, события, социальные отношения или даже исторически верная лексика) являлось результатом «сознательного, исторического отношения народа к содержанию эпоса» [12] Лихачев Д. С. Возникновение русской литературы. – М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1952. – С. 50–51. .

В понимании историзма былинного эпоса у ученых единства не было [13] Главными участниками-оппонентами в дискуссии об историзме народного эпоса в 1960-х гг. были Б. А. Рыбаков и В. Я. Пропп. См.: Азбелев С. Н. Историзм былин и специфика фольклора. – Л., 1982. – С. 5—17. . Так, В. Я. Пропп считал, что историческая песня, возникнув сравнительно поздно, пришла на смену былинному эпосу [14] Советская историография Киевской Руси. – Л.: Наука, 1978. – С. 232. Былины Киевского цикла, по мнению В. Я. Проппа, не были искажены или качественно преобразованы в позднейшее время. Поздние, известные науке былины – результат естественной и закономерной эволюции древнерусского эпоса. . Иной была позиция Б. А. Рыбакова (1908–2001), М. М. Плисецкого [16] Липец Р. С. Эпос и Древняя Русь. – М., 1969. и Р. С. Липеца [15] Плисецкий М. М. Историзм русских былин. – М., 1962. , согласно которой, сначала возникла историческая песня. Затем она превращается в былину, сохраняя исторически значимое содержание. Сторонники первичного появления исторической песни, предшествовавшего возникновению былины, считали, что в основе былин лежали конкретные исторические факты, а у былинных персонажей были конкретные исторические прототипы. Б. А. Рыбаков находил истоки сюжетов большинства героических былин в событиях IX–XII вв. [17] Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. – М.,1963.

В памятниках мысли Древней Руси нашли отражение существовавшие внутри христианства тенденции, их противоборство и компромиссы с силами, противодействовавшими христианству [18] Мильков В. В. Основные направления религиозно-философской мысли Древней Руси XI–XV вв.: автореф. дис… д-ра филос. наук. – М.: Ин-т философии, 2000. URL: http://www.dissercat.com/content/osnovnye-napravleniya-religiozno-filosofskoi-mysli-drevnei-rusi-xi-xv-w . Поскольку после официального введения христианства на Руси (988) языческие традиции не исчезли, на религиозно-историческую мысль повлияли также синкретические (двоеверные) формы мировоззрения. Отмирая постепенно, они давали жизнь новым синкретическим образованиям [19] Кузьмин А. Г. Духовная культура Древней Руси // Вопросы истории. – 1972. – № 9. – С. 111–132. . С двоеверием генетически было связано раннее еретичество.

Начиная изучение отечественной мыслительной исторической традиции с ее христианского периода, следует учитывать ряд обстоятельств.

Во-первых , характеризуя историческую мысль Средневековья, нельзя ограничиться констатацией «провиденциализма». Знакомясь с проникнутой религиозностью древнерусской историографической традицией, не обойтись без выявления и рассмотрения тех духовных источников, которые вдохновляли древних авторов, тем более, что почти все знаменитые писатели Древней Руси вышли из монастырей.

Во-вторых, «христианско-средневековая гносеология », согласно терминологии Г. К. Вагнера (1908–1995), не мыслила себя единой и таковой не являлась. Она предполагала возможность разных способов познания мира и истории. Многообразие теоцентрики восточнославянской средневековой культуры не исключало объединительного идейного значения христианства и православия.

Интерпретируя древнерусские тексты и определяя тип аксиологической (ценностной) системы древнерусской литературы, современные авторы используют в качестве методов ее дифференциацию, классификацию и типологию. Учитывается как существование двуединого явления – несовпадения аксиологических систем, построенных на одном и том же ценностном мировоззренческом основании, так и сходство аксиологий, построенных на разных ценностных основаниях. В источниках часто встречается совмещение в одной аксиологии двух оснований.