Шикур Шабаев - Российская провинция глазами очевидца. Мордовия в газетных публикациях 1976—1988 гг.

…Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Передо мной встали, казалось, непреодолимые препятствия. У нас в Рузаевке нет таких туристических организаций, которые могли бы не то что финансировать, а хотя бы помочь в осуществлении, в проведении велопробега.

Что же делать? Отказаться от велопробега? Ну нет, ни за что! И я решил ехать в одиночку. Время у меня было. Я – студент.

«ЗАЧЕМ ЭТО ТЕБЕ НУЖНО?»

Один из моих приятелей спросил меня как-то:

– Зачем это тебе нужно? Крутить педали с утра до вечера, не зная, где тебя встретит ночь, питаться в дорожных кафе и столовых, а то и всухомятку перебиваться. Не понимаю, в чем прелесть твоего велопробега. А если что случится, так ведь и помочь некому. Да и скучно одному.

Зачем мне это нужно? Меня часто спрашивали об этом и в пути, и здесь, дома. Некоторым и в самом деле интересно, но случалось и так, что этим вопросом собеседник как бы хотел сказать мне: «Дурная голова ногам покоя не дает!»

Зачем мне это нужно, спрашивал я не раз сам себя. И даже укорял себя порой. Так, например, было в конце велопробега, когда я шел через высочайшие перевалы Памира. Крутая дорога серпантином ползла в гору, скалы нависали над шоссе, грозя обвалами, холод, туман. А может быть, это были облака, ведь перевалы поднимались на высоту трех с половиной километров! По тому, как быстро наступала усталость, чувствовалась нехватка кислорода. Справа – бездонная пропасть, слева – отвесная каменная стена, а дорога все лезла и лезла в гору. Спортивный гоночный велосипед весит 10 килограммов, но там, в горах Памира, эти килограммы превращались в центнеры.

Но вот перевалы оставались позади, вновь ярко светило солнце, вновь жизнь казалась прекрасной. Велопробег помог мне испытать себя, свои силы. Теперь я имею право гордо сказать: «Могу!»

Помимо спортивного интереса передо мной стояла еще одна цель, столь же трудная – я хотел написать о людях, с которыми я встречался в пути, и о той великой силе, которая объединяет нас в единую семью и которая называется дружбой. Я обрел себе много новых друзей во всех союзных республиках – в Прибалтике и на Украине, в Закавказье и Средней Азии. Ради этих встреч стоило ехать в дорогу!

Со сколькими людьми я встречался! Между нами, скажу, что встречал я и плохих людей. Но ведь хороших-то несравнимо больше! Рабочие и колхозники, учителя, военнослужащие, тренеры, спортсмены, журналисты… Везде меня встречали с открытой душой, удивлялись, приглашали в гости.

ЛИСТАЯ ЗАПИСНЫЕ КНИЖКИ…

Как бы не было тяжело мне, как бы я не уставал к вечеру, я всегда старался найти хотя бы полчаса, чтобы записать свои впечатления, вспоминал встречи с интересными людьми, перебирал значки, открытки, путеводители, перечитывал местные газеты. Записные книжки полны адресов.

…Незаметно подкралась ночь. Незапланированная остановка для ремонта проколовшейся камеры отняла много времени, и теперь я проигрывал графику больше часа. А до Новгорода остается километров 15. Темень, хоть глаза выколи.

Вдруг у самой дороги показались огоньки. Деревня. Через 15 минут я сидел в теплой избе и, уплетая крупную вареную картошку, рассказывал о своей путешествии, расспрашивал сам. Хозяин (его звали Эдвард Вадславович) был не очень разговорчив. Плотник, работает в Новгороде.

Но стоило мне похвалить вкус яблок, как его лицо сразу же загорается. Эдвард Вадславович с увлечением рассказывает о своем саде и огороде, о теплицах, которые сам сделал, угощает медом.

Только случайно я узнаю, что по национальности гостеприимный хозяин – поляк.

В пути я познакомился с людьми самых разных наций и народностей. Кстати, с поляками мне пришлось встретиться еще раз – в Вильнюсе. В Молдавии меня угощали виноградом и молодым вином, чистым, как слеза. Грузины предлагали попробовать шашлык, приготовленный «особым» способом, и обижались, если я протягивал деньги. Армяне утверждали, что такие кебабы, как у них я нигде не встречу. А восточные сладости…

Наверное, у меня ничего не получилось бы, если бы не советский народ. С признательностью вспоминаю украинского тренера Александра Владимировича Клец, ребят из «Трудовых резервов» города Ашхабада, преподавателя Самаркандского спортинтерната, тренера по самбо Михаила Скоробогатова – невозможно перечислить всех, кто оказывал мне помощь. Многому я обязан собственным корреспондентам «Известий» и «Правды» в Узбекистане и Казахстане.

Теперь у меня много новых друзей: эстонцев, белорусов, молдаван и таджиков, украинцев и казахов… Какие мы все разные – по характеру, темпераменту, привычкам, но все мы – советские люди! Мы – советский народ!