Олег Гоков - Очерки Персидской казачьей бригады (1878-1895) - по русским источникам

Сложно сказать, были ли далеко идущие планы относительно инструкторской деятельности у шаха в 1878 г. [79]Однако в том же году его первый министр заключил соглашение с австро-венгерским правительством о найме для обучения своей пехоты и артиллерии австрийских инструкторов на 3 года [80]. Осенью 1878 г. было достигнуто соглашение с российским правительством о командировании в Иран для обучения кавалерии русских инструкторов. Таким образом, мысль о привлечении российских военных к преобразованиям в шахской армии, высказанная генерал-майором в рапорте от 29 августа 1877 г., послужила своеобразным прологом к созданию в 1879 г. Персидской казачьей бригады – части, представлявшей собой сначала полк, позже развернутый в бригаду, под руководством русских военных инструкторов [81]. Реорганизация части персидской армии была возложена на подполковника ГШ Алексея Ивановича Домонтовича [82].

Интересным представляется вопрос, почему в распоряжение русских была отдана именно кавалерия, которая регулярных подразделений в европейском смысле не имела. На этот счет существует несколько версий. Первую и наиболее распространенную из них изложил в своих воспоминаниях А. И. Домонтович. «Двадцать восемь лет тому назад, – писал он, – Насреддин-шах во время своего второго путешествия в Европу, проездом по Эриванской губернии, всюду был встречаем и сопровождаем частями кавказских казачьих полков, которые по окончании Турецкой войны (русско-турецкой 1877–1878 гг. – О.Г.) были расположены в разных местах этой губернии. Внешний вид этих боевых полков, их красивая обмундировка и блестящее снаряжение привлекли внимание шаха. При дальнейшем же следовании по пути он имел случай убедиться и во внутренних высоких качествах этой кавалерии. Лихая, отчаянной смелости, одиночная езда казаков напоминала ему отчасти вольную не стесняемую никакими регламентами езду персидской конницы. Но в то же время какая-то внушительная тишина и грозная сплочённость строя казачьих полков более близкая его сердцу, чем мертвенная скованность полков европейской кавалерии, вызвали восторженное его удивление. Задумав незадолго до того произвести преобразование всех военных сил, шах затеял по этому поводу сношения с австрийским правительством, результатом чего в скором времени ожидалось прибытие в Тегеран австрийской военной миссии всех родов оружия, кроме кавалерии. Относительно последней пока ещё не было определённого решения… Неизгладимое впечатление, произведённое на Насреддин-шаха казаками, бесповоротно решило этот вопрос в пользу России. По прибытии в Тифлис шах обратился к наместнику Кавказа великому князю Михаилу Николаевичу, выразив желание пригласить на службу в Персию русских офицеров для сформирования по образцу казаков части отборной кавалерии, на что в скором времени последовало Высочайшее соизволение» [83].

Своеобразный подход продемонстрировал Н.К. Тер-Оганов. Изложив «официальную» версию, предложенную А. И. Домонтовичем, он бегло остановился на миссии В. А. Франкини, вполне обоснованно отметив, что «идея переустройства иранской регулярной армии возникла благодаря деятельности генерала Виктора Антоновича Франкини» [84]. Далее он сделал вывод, что «Насреддин-шах принял решение реорганизовать армию еще задолго до своей второй поездки в Европу в 1878 г., а не во время нее, как об этом утверждали в научной литературе» [85]. Тем не менее на рассматриваемый нами вопрос о том, какие причины побудили шаха отдать для обучения русским кавалерию, исследователь ответа не дал, фактически оставшись на версии А. И. Домонтовича.

Вторая версия была предложена одним из инструкторов казачьих частей – Меняевым. Ее можно рассматривать как основанную на своего рода «бригадной» устной традиции, поскольку ее повторяли многие обер-офицеры и урядники, служившие в ПКБ [86]. «Во время пребывания шаха в Петербурге, – сообщал Меняев, – ему очень понравился конвой его величества, и с того времени он решил сформировать у себя подобный же конвой» [87]. Точного года пребывания Насреддин-шаха в столице России офицер не указал. Не сделал этого и другой офицер – Аслан-бек, – писавший о ПКБ уже в XX в. «Когда Насреддин-шах Каджар посетил Россию и на царском смотру увидел казачью джигитовку, – сообщал он, – то он так восхитился, что просил государя Александра Второго прислать ему инструкторов для обучения персидских солдат этому искусству. Император дал свое согласие и командировал в Персию полковника ГШ Домонтовича с несколькими казачьими урядниками – хорошими джигитами» [88]. Поскольку шах побывал там дважды – в 1873 и 1878 гг., – то это дало историкам возможности для вариантов [89]. Современный историк-публицист Александр Борисович Широкорад несколько развил вторую версию. По его мнению, «основа» для приглашения российских инструкторов была заложена пребыванием шаха в Петербурге в 1873 г. «Больше всего в Петербурге Насреддину понравилась джигитовка лейб-казачьего полка, – писал он. – В беседе с императором шах попросил оказать содействие в создании в Персии казачьих частей. Александр II ответил на просьбу шаха согласием. Вскоре в Персию был направлен полковник Генштаба Домонтович» [90]. Историк Дмитрий Владимирович Сень указывал, что в мае 1873 г. «конвой в конном строю и в полной парадной форме» действительно «встречал шаха Персидского». «Выучка и лихая джигитовка казаков произвели на Насреддин-шаха большое впечатление, и он загорелся желанием создать подобную воинскую часть в Иране. Дело закончилось созданием Персидской казачьей бригады» [91]. Несколько по-иному изложил в начале XX в. вторую версию офицер-эмигрант, служивший в ПКБ, Серафим Михайлович Калугин. «Насреддин-шах в 1879 году посетил Петербург, – сообщал он. – Шах заинтересовался конвоем Государя и выразил желание иметь подобный же у себя в Персии. По его просьбе, для организации этой воинской части и ее обучения, были командированы в Тегеран русские офицеры-инструкторы, по назначению русского ГШ, но с предварительным согласием шаха» [92]. Фактически эту версию воспроизвели и составители словаря-справочника по кубанскому казачеству. «В 1878 г. Россию посетил персидский Насреддин-шах Каджар, – писалось в нём. – Во время поездки ему очень понравилась форма обмундирования, снаряжение и молодецкая езда конвойских казаков. Поэтому при встрече с Александром II он просил его прислать инструкторов для преобразования персидской конницы» [93]. Естественно, утверждение, что шах впервые увидел казачий конвой императора в 1878 г. [94], не соответствует действительности. Конвойцев первый раз Насреддин-шах видел во время первой поездки по Европе в 1873 г. Скорее всего, здесь произошло смешение рассказов о поездках шаха: конвой представили ему впервые в 1873 г., но запрос о русских инструкторах был сделан им в 1878 г. Несмотря на различия в изложении и откровенные ошибки, связанные либо с неосведомленностью, либо с неточными сведениями, основанными на устной традиции (бытовавшей, видимо, среди инструкторов), вторая версия имеет под собой основанием то, что с момента сформирования ПКБ при ней был создан гвардейский полуэскадрон, обмундированный в форму Лейб-гвардии Казачьего полка.