Валентин Сидак - Кукловоды и марионетки. Воспоминания помощника председателя КГБ Крючкова

– Валентин Антонович, чем вы объясняете, что пространством для крика души силовиков стал Верховный Совет СССР?

– Это была высшая государственная власть. Руководство КГБ уделяло работе с депутатами очень большое внимание. Это были уважительные беседы, объективное разъяснение ситуации, знакомство в допустимых пределах с документами, которые у нас были. Ни одно обращение депутата в Комитет независимо от повода и содержания не оставалось без внимания.

– Можно ли связывать выступление четырех руководителей государства с их стремлением спасать ситуацию в стране с помощью чрезвычайного положения?

– 17 июня никакого разговора на эту тему с депутатами не велось. Внутри же КГБ разговоры о необходимости чрезвычайного положения начались в декабре 1990 года. Частично они были реализованы: чрезвычайное положение было введено, например, в Цхинвали. Но никаких намерений нарушать Конституцию ни у руководства Комитета, ни в других силовых ведомствах не было. Выступления Павлова и министров в Верховном Совете 17 июня были взвешенными и конструктивными. Хотя правые силы уже тогда стремились обвинить их в нагнетании обстановки и навязывании чрезвычайщины. Чаще всех тогда обвиняли Павлова, предлагавшего конкретные меры по улучшению оперативного управления страной, в том числе возвращение правительству права законодательной инициативы и т. п.

Ни одного концептуального вопроса правительство, став в декабре 1990 года Кабинетом министров при президенте, без Горбачева не могло принять. А Горбачев бездействовал. Или делал шаги, не совместимые с государственными интересами. Чего стоит только его беседа с госсекретарем США Бейкером! Если бы она была опубликована, сразу бы стало ясно, кто сдавал страну и какой циничный торг при этом шел.

– Можно ли рассматривать итоги закрытого заседания как поражение тех политиков, которые были озабочены сохранением СССР и социалистической системы?

– Считаю, что немалая доля вины во всей трагедии страны лежит и на депутатах. Напомню, что руководство Верховного Совета, в частности Лаптев, не хотело давать на заседании слова главе правительства и ведущим министрам. Потом не хотели предоставлять им возможности ответить на вопросы.

Горбачев в тот день вел себя безобразно. Сначала он демонстративно не явился на ту часть заседания, на которой выступал премьер и министры. Хотя многие депутаты требовали его присутствия. Потом, придя в зал заседаний, он отговаривался, будто бы поручил Павлову это выступление. Тем не менее, как я знаю со слов Крючкова, он был очень недоволен всеми выступлениями. Он и на заседании открыто начал обвинять – сумбурно, с эмоциями, бессвязно, срываясь на крик, – депутатскую группу «Союз», последовательно выступавшую за сохранение СССР, в том, что она якобы дестабилизирует обстановку. Обвинения этих настоящих патриотов были абсолютно несправедливыми. Они наиболее последовательно стремились реализовать народную волю, выраженную на референдуме 17 марта 1991 года. Если бы все депутаты так себя вели…

Многие депутаты больше интересовались не судьбой страны, а собственной судьбой после подписания Союзного договора. Кстати, его текст в основных чертах ко времени того закрытого заседания депутатам уже был известен. Августовские дополнения к нему мало что меняли, по сути.

Считаю, что депутаты ответственны и за результат августовских событий. Они должны были – и не только Верховный Совет, а весь Съезд народных депутатов – собраться и не допускать развала страны. А потом, когда их собрал уже Ельцин, большинство вело себя, как… нашкодившие коты. С этой точки зрения июньская попытка руководителей правительства достучаться до депутатов оказалась безуспешной.

– Большое спасибо, Валентин Антонович, за интереснейшую беседу.

Одним из элементов формирования в стране активного общественного мнения стало ныне знаменитое «Слово к народу». Автором самой идеи был кто-то из видных писателей страны – то ли Ю. Бондарев, то ли В. Распутин, сейчас уже не помню точно. Однако «болванку» для текста этого обращения на основе все тех же вышеупомянутых наработок составил один из руководителей Аналитического управления КГБ СССР. Именно поэтому оно и текстуально, и по смыслу было очень сходным с опубликованным позднее обращением ГКЧП к советскому народу. Этот же работник был командирован от ведомства в состав рабочей группы, заседавшей, насколько мне помнится, в помещениях редакции газеты «День» на Цветном бульваре.