Василий Васильевский - Лекции по истории средних веков

Тот и другой называются у скандинавов Hus Korl (Huskerl), у англосаксов – thegn, gesith (позднее немецкое – gesinde – челядь). Крестьянин-хозяин и конунг по отношению к работнику и дружиннику одинаково именуются Hlaford (то есть «кормилец»). Как дружинник служит оружием королю, так и «Huskerl», «Gesinde» должны были помогать крестьянину оружием, если у него случалась ссора с другим.

Вообще челядь (Gesinde), в которую превратилась первоначальная дружина свободных ратных товарищей вождя, состояла тогда из различных элементов. В нее вступали, во-первых, люди, не любившие труда, искавшие веселой жизни, веселых пиров и общества военных товарищей; во-вторых, молодые люди из богатых фамилий, когда у них пробуждались отвага и сила, жажда славы и воинских подвигов, и, в-третьих, бедные, несостоятельные люди, или же такие, которые вынуждены были искать убежища. Крестьянские Huskerl пополнялись, разумеется, только из людей третьей группы, в дружинах же королевских наемников попадались представители каждой из трех.

Изменение характера дружинного быта лучше всего рисует нам древняя англосаксонская поэма о Беовульфе, 12происхождение которой относится к VIII веку. Из встречающихся в ней описаний видно, что дружинники короля должны были исполнять даже разные низкие службы. Блестящей представляется их жизнь, когда они представлены в своем великолепном вооружении и слушают на королевском пиру певца; является тут и королева и говорит почетные слова, раздает подарки – золотые запястья и кольца, одежду и гривны [27] «Beowulf» немецкий перевод, стих. 80–81, 1980–1983, 2863–2869, 1228–1231, 614–624. . Но все-таки один из товарищей должен во время пира служить чужеземцам, и та же комната, в которой пируют днем, служит ночью дружине местом сна. 13

Также хорошо обрисовывается дружинный быт в рассказе о короле Фродо, напоминающем рассказы нашего народного эпоса о князе Владимире – Красном Солнышке и его удалой дружине. Фродо должен был жениться, так как его дружинники пообносились и некому было починить их износившееся платье. [28] Saxo Grammat. Hist. Dan. p. 68 / Ed. Müller et Verschow. Havniae. 1839.1,

Дружинники со времени изменения характера их быта исполняли различные полевые и домашние работы; доказательством этого служит рассказ о короле Сигурде. Когда во время работ на поле он попросил сына своего Олафа оседлать ему коня, то юноша рассердился и не исполнил просьбу отца, в виде злой насмешки он оседлал козла вместо коня. Из этого ясно только, что молодое поколение, к которому Олаф принадлежал, считало такие услуги уже унизительными для свободного и благородного человека. О том, что прежде эти услуги были обычными, свидетельствуют названия разных придворных должностей, исполнявшихся прежде дружинниками, как, например, Maréchal (маршал) – от mahre – лошадь, Schale – слуга (Knecht).

Из «Беовульфа» ясно также, что дружинники получали плату, чего не существовало прежде. Формула присяги, сохранившаяся у англосаксов, говорит, что дружинник обязан быть верным и ни словом, ни делом не совершать ничего такого, что было бы оскорбительно для господина, под условием, что господин будет держать его, как он того будет заслуживать, и что он исполнит все, что требуется в договоре, заключенном между ними, когда он ему подчинился и признал его власть.

Некоторым противовесом обязанности послушания является возможность и право дружинника всегда оставить своего hlaford’a, кроме только того времени, когда ему грозит серьезная опасность. Впоследствии к этому присоединяется еще новое существенное изменение – являются дружинники, не живущие при дворе короля и сами имеющие дружину. Так, например, Беовульф, дружинник короля, поселился на своем наследственном участке и все-таки оставался в дружине. (Thegn, Degen) 14датский начальник береговой стражи в «Песни о Беовульфе» является также дружинником короля, но и сам имеет дружинников под собой.

Важно еще обратить внимание на вопрос: кто же имел право держать дружину? Прежде писатели, которые вообще придавали дружине в высшей степени важное, первенствующее значение в судьбах германских племен, предполагали, что дружиной мог окружать себя каждый, принадлежавший к сословию эделингов. Но это мнение опровергнуто исследованиями Вайтца и другими учеными, и в настоящее время почти никто уже не считает возможным его держаться. Оказывается, что только главари (principes) – старшины административно-политических отделов нации (civitates), а вовсе не эделинги пользовались этом правом. С этой точки зрения делается совершенно ясно, почему дружина не представляла самостоятельного и отдельного начала в первобытном германском общественном организме, настолько сильного, чтобы оно могло оказаться в состоянии произвести такой огромный переворот, как разрушение целости Римской империи.