Василий Васильевский - Лекции по истории средних веков

Частной поземельной собственности по-прежнему не существует, по крайней мере в обширном смысле слова, землевладение по-прежнему остается общинным, но существенная разница состоит в том, что коллективной единицей, собственником общинной территории является уже не волость (pagus), а меньшая единица – род или, лучше, село (vicias); сельская община уже существует, и ежегодная смена участков совершается в более узкой сфере. Роды – прежние временные владетели земли теперь прочно уселись на своих местах, построили постоянные жилища, перестали вести бродячую, пастушескую жизнь, одним словом, выработали из себя сельские общины: из одной большой волостной общины обособилось, выделилось несколько меньших – сельских, из которых каждая представляет совокупность семей одного рода. Между всеми дворами или домами каждого такого села и происходит ежегодный передел пахотной земли, если только этот обычай по-прежнему сохранился; союз марки (Markgenossenschaft) теперь совпадает с сельским союзом, сельской маркой (Dorfmarke). Но выгоны и леса остаются еще собственностью всей сотни или волости и для распоряжения ими недостаточно одного села.

Таким образом, каждая отдельная семья является членом двух общин: сельской поземельной – по своему праву на участок пахотной земли при ежегодных разделах, и волостной – по своему праву вместе с другими односельчанами и жителями других сел сотни пользоваться общим выгоном, пастбищем и лесом.

Кроме того, во время Тацита являются уже зародыши частной поземельной собственности, это принадлежащие каждой отдельной семье – дом, двор вокруг, ближайшая частица луга или огород, вообще то, что мы теперь назвали бы усадебной землей.

Резюмируя все сказанное нами для объяснения слов Тацита, мы найдем, что полтора века спустя после Цезаря германские роды владеют уже известной, хотя небольшой собственностью, имеют право на ежегодную долю пахотной земли и на пользование вместе с другими волостными угодьями – выгоном и лесом.

Необходимо прибавить, что такой быт сохранялся в Германии довольно долго: только в V и VI веках начала разлагаться общинная поземельная собственность и принимать форму отдельных частных хозяйств. При знакомстве со способами землевладения необходимо должен еще возникнуть вопрос: отличались ли чем-нибудь эделинги от простолюдинов, имели ли они право на большие и лучшие участки земли? Ответ на это мы можем отчасти найти в той же 26-й главе «Германии» Тацита. Упоминая о земельном наделе, он говорит, что участки были разделены сообразно достоинству и значению («agri pro numéro cultorum ab univer-sis in vices occupantur, quos mox inter se secundum dignationem partiun-tur; facilitatem partiendi camporum spatia praebent. Arva per annos mutant, et superest ager»). На основании этих слов можно заключить, что иногда члены наиболее знатных родов получали или большие участки, или два вместо одного. Но и здесь, впрочем, дворянское сословие не пользовалось исключительными преимуществами, так как бывало, что простой крестьянин, имевший больше скота, рабов, бывший в состоянии обрабатывать значительный кусок земли, точно так же, как и самые знатные эделинги, получал вдвое.

Мы постарались найти самое простое объяснение первоначального поземельного строя Германии, каким он представляется нам из слов Тацита, понятых и просто и истолкованны в свете весьма близких аналогий. Некоторые из самых известных немецких ученых, отправляясь от предвзятых и ложных взглядов о несовместимости такой «варварской» и «грубой» формы землевладения, как общинная, с исконным уважением «германского духа» к принципу собственности и началам права, до сих пор не решаются остановиться на таком, наиболее естественном, толковании. Знаменитый автор «Истории немецкого государственного устройства» Вайтц в последнем издании своего сочинения хотя уже и не защищает с прежним жаром господство частной и личной собственности у древних германцев по отношению к земле, все-таки не соглашается назвать их быт чисто общинным. Мы считаем полезным ближе познакомиться с его толкованием слов Тацита (Germ., 26), которые, к сожалению, никак нельзя назвать вполне ясными.

Вайтц подробно разбирает слова Тацита в главе о землевладении в своей «Deutsche Verfassungsgeschichte». 10Ни чтение вышеозначенного места Тацита, ни значение его слов, думает Вайтц, не ясны вполне. Всевозможные и самые разнообразные взгляды опираются на них. В этих словах в том виде, как они обыкновенно читаются, говорится о двойном разделе земли («in vices» и «arva per annos mutant»). Во-первых, вся совокупность земледельцев (universitas), большая собирательная единица меняет поля, то есть переходит с данного места на другое.