Сергей Бабурин - Страж нации. От расстрела парламента – до невооруженного восстания РГТЭУ

А В.И. Вернадский, С.П. Королев, А.Н. Туполев, Н.И. Вавилов и бессчетное число многих других?

Отсюда и наше преклонение перед «инженерами человеческих душ», перед носителями творческого потенциала нации. Отсюда наше особое доверие к творческой и технической интеллигенции.

В складывающихся сегодня условиях вновь возрастает значение «мыслящего класса» — русской интеллигенции. Умение мыслить не вырастает линейно из суммы полученных знаний. Не случайно Н.К. Рерих отмечал, что «знание приходит лишь при готовности духа». Для русской интеллигенции особую роль несет в себе православный стержень национального самосознания, поскольку «нравственной, духовной силой Православия проросла вся наша культура».

В середине XIX века интеллигенцию определяли как «самосознающий народ». Но монолитности интеллигенции не было никогда. Она всегда разделялась на «прогрессистов» и «охранителей». И ныне одна часть интеллигенции охраняет соответствующую традицию, другая уже более двух веков пытается эту традицию сокрушить.

Нельзя не заметить, что интеллигенция во всех ее разновидностях тотально подвержена интенционализму ( лат., не путать с интернационализмом) — учению или вере в то, что цель освящает любые средства (не отсюда ли корни и социалистического, и либерального экстремизма и белого и красного террора?). Г.В. Плеханов с полным на то основанием интеллигенцию разделял на буржуазную, мелкобуржуазную и социалистическую. Задачу социалистической интеллигенции он видел в том, чтобы она стала руководительницей рабочего класса в предстоящем освободительном движении, разъяснила ему его политические и экономические интересы, равно как и взаимную связь этих интересов.

Именно интеллигенция, по мнению Г.В. Плеханова, должны была подготовить рабочий класс к самостоятельной роли в общественной жизни России. «Она должна всеми силами стремиться к тому, чтобы в первый же период конституционной жизни России — писал основоположник русского марксизма еще в 1883 году, — наш рабочий класс мог выступить в качестве особой партии с определенной социально-политической программой».

Интеллигенты-охранители, впрочем, те же цели выражали иначе. «Нигилизм со всеми своими доктринами и последствиями был, несомненно, исчадием этой интеллигенции…, — утверждал М.Н. Катков. — Вообще наша интеллигенция имеет поверхностный, подражательный и космополитический характер; она не принадлежит своему народу и, оставляя его во тьме, сама остается без почвы. Ее понятия и доктрины большей частью чужого происхождения и не имеют никакого отношения к окружающей их действительности, а потому никто так легко не поддается обману и не обнаруживает столько политического легкомыслия как наши quasi мыслящие люди».

Написано М.Н. Катковым в 1 880 году, а мало что изменилось.

Посмотрим чуть глубже в историю. Вдумчивые ученые с полным на то основанием моментом рождения русской интеллектуальной элиты («бульона», который произвел на свет интеллигенцию) называют 18 февраля 1762 г. — появление императорского манифеста «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству». Именно тогда служивую часть элиты освободили от обязанности служить Отечеству, оставив права хозяйствовать и думать.

Понимание интеллигенции как аналога общества, которое в странах Запада всегда готово противостоять государству, привело В.В. Кожинова к утверждению, что интеллигенция «и до 1917 года, и после как бы не могла не быть в оппозиции государству».

Русская трагедия 1917 года — это Февраль, а не Октябрь. Поддержка населением переворота большевиков, переросшего в революцию, — это реакция народа на предательство и вакханалию февралистов, на начавшийся развал страны и общества. Движущей силой Белого движения стали февралисты, а народу и принципиальным сторонникам монархии они были чужды и враждебны. Пропасть Февраля разделила и думающую часть русского общества.

Созревание кризиса к февралю 1917 года вылилось в крах охранительной линии в русском обществе. Догматизм власти и ее нежелание глубоких реформ привели к тому, что интеллигенция поддержала самые радикальные, самые экстремистские настроения в обществе, отринув самодержавие, а затем и буржуазный парламентаризм. Максималисты одержали верх.

Подход Г.В. Плеханова к интеллигенции развили В.И. Ленин и И.В. Сталин, не признав, впрочем, за интеллигенцией как за «прослойкой» самостоятельной политической силы. Тем более что общество развивалось. После гражданской войны в Советской России «шел бурный процесс формирования, мобилизации и собирания сил новой интеллигенции. Сотни тысяч молодых людей, выходцев из рядов рабочего класса, крестьянства, трудовой интеллигенции… влили в интеллигенцию новую кровь и оживили ее по-новому, по-советски. Они в корне изменили весь облик интеллигенции, по образу своему и подобию. Остатки старой интеллигенции оказались растворены в недрах новой, советской, народной интеллигенции», — писал И.В. Сталин.