Был ли тот умысел злым? Однозначного ответа на этот вопрос нет. Понятно, что не от хорошей жизни возникают центробежные силы, одним из проявлений которых стало крестоносное движение. Конечно, разрушить то, что является средоточием зла и насилия – благое дело, а Византия, как все империи, не слишком высоко ценила права и свободы человека и по праву могла считаться тоталитарным образованием. Наверное, и провозгласить демократические ценности первоосновой человеческого существования не так уж плохо.
Плохо лгать во имя этих самых ценностей и ложью, а иногда и силой, продвигать их туда, где для их восприятия еще не появились условия. Плохо также, разрушив империю, тут же строить по ее образцу новую, чем и занимаются сейчас потомки средневековых «демократизаторов», выстраивая «новый мировой порядок». И не в последнюю очередь эта деятельность базируется на иллюзии их происхождения от «древних римлян», извечно несущих свет свободы порабощенному и темному Востоку.
Справедливости ради следует отметить, что проблески здравого смысла в решении вопроса о преемственности иногда все же прослеживаются. Вот, например, как трактуется в Википедии прародина современных «римлян»: «За́падная Ри́мская импе́рия (лат. Imperium Romanum Occidentale) – название западной, преимущественно романоязычной, части Римской империи в конце (или середине) IV – конце V вв. Другая часть, преимущественно грекоязычная, получила название Восточной Римской империи или Византийской империи. В историографии Западная Римская империя – это совокупность западных провинций единой Римской империи в какой-либо период управлявшихся отдельной независимой имперской администрацией, равновеликой или номинально подчинённой имперской администрации, управлявшей восточными провинциями.
И «Западная Римская империя», и «Восточная Римская империя» – это исторические термины нового времени, принятые учёными для описания де-факто разных территорий. Де-юре они не являлись самостоятельными государствами и не воспринимались таковыми жителями Римской империи. Существование двух центров власти воспринималось как административная необходимость в слишком пространном государстве, аналогично, к примеру, отношениям внутри колониальных держав».
Вот как будто пример трезвого подхода. Римская империя по мнению автора заметки была единой, а «Западная Римская империя» – это всего лишь западная часть этого огромного образования, управлявшаяся отдельной администрацией, т.е. что-то вроде губернии в переводе на русский язык. Получается, преемственность между современными европейцами и древними римлянами есть, но лишь через посредство римской окраины или глубинки. Автор как будто приносит извинения за перекосы своих чересчур рьяных собратьев по перу.
Однако, напрашивающийся здесь вывод о варварском происхождении современных европейцев – ведь именно варвары были населением этих окраин – не дает автору покоя. Это, а также второстепенность роли римской глубинки, подвигает его к попыткам преувеличить самостоятельность и значение Запада в Империи. Итогом стало положение о существовании двух центров власти, управлявшихся, по мнению автора, независимыми администрациями. Мало того, что это положение зачеркивает смысл предыдущей фразы, так еще и наводит на мысль о конфедеративном устройстве, служа, таким образом, оправданием шагов Запада по отделению от имперского центра.
А еще оно порождает соблазн уверовать в главенствующую роль западной администрации, которая, оказывается, не только «номинально подчинена имперской администрации, управлявшей восточными провинциями», но и «равновелика» ей.
Как можно быть одновременно «подчиненным» и «равновеликим», автор, конечно, не указывает. Нет ответа и на вопрос, почему раньше не возникла необходимость в двух центрах власти. Или тогда «Римская империя» не была «слишком пространной»?
Подхватывают традицию разглагольствования о «двух Римах» и другие исследователи, притом, достаточно серьезные: «На Востоке сохранилась Империя, на Западе она пала уже в 476 г. под натиском варваров. Поэтому на Востоке пришли к идее имперской Церкви под руководством императора. На Западе, напротив, развилась папская Церковь, независимая от государственной власти». 3 3 Вильгельм де Фрис. Православие и католичество: противоположность или взаимодополнение?
То есть, ни о каком единстве речь уже не идет. Запад и Восток представляют две различные империи. Да и то, что образовалось на месте «Западной Римской империи» после 476 года, ни в коей мере не подчинено Константинополю. Разве что формально, на чем, впрочем, историки традиционной ориентации стараются не заострять внимания. Остается только объявить Рим на Тибре подлинным, «первым», Римом, и Константинополь превратится в варварскую периферию «цивилизованного» мира. Римлянами при таком подходе становятся представители Запада, Восток же превращается в эдакое досадное недоразумение на их пути к светлому будущему. Отсюда совсем недалеко до утверждения, что его надо всеми способами «интегрировать», т.е. переводить на западные рельсы – утверждения, ставшего навязчивой идеей как исторических, так и современных крестоносцев.
Читать дальше