Николай Кабанов - Вынужденный альянс. Советско-балтийские отношения и международный кризис 1939–1940. Сборник документов

Возникшие на развалинах Российской империи страны Балтии – Латвия, Литва и Эстония – на протяжении более пятнадцати лет сохраняли обретенную независимость, пользуясь британской и французской поддержкой и балансируя между Германией, Польшей и Советским Союзом. Однако в конце 1930-х гг., в условиях нарастания политического кризиса и начала Второй мировой войны ситуация изменилась. Нацистская Германия приступила к ревизии Версальского миропорядка и реализации своих агрессивных замыслов, а геополитический интерес Великобритании и Франции к региону стал явно затухать [4] См., напр.: Feldmanis L, StrangaA., Virsis M. Latvijas ārpolitika un starptautiskais stāvoklis (30. gadu otrā puse). Rīga, 1993. 21. lpp.; Zunda A. Latvijas un Lielbritānijas attiecības 1930–1940. Realitāte un ilūzijas. Rīga, 1998.9., 10. lpp. . В новой внешнеполитической обстановке официальные Рига и Таллин, недооценивавшие тотальность экспансионистских притязаний Гитлера, решили подыграть Берлину.

Начиная с 1938 г. германское влияние в Прибалтике резко усиливается. Первым шагом Берлина стало требование под предлогом «воспитания прессы в духе нейтралитета» от стран Балтии навести «арийский порядок» в печатных изданиях, убрав евреев из состава корреспондентов за рубежом, редакторов и владельцев газет [5] Kangeris К. Latviešu ub ebreju attiecības Trešā reiha skatījumā. 1933. – 1939. gads // Holokausta izpētes jautājumi Latvijā (Latvijas vēsturnieku komisijas raksti, 8. sēj.). Rīga, 2003.56. lpp. . Официальная Рига вскоре согласилась с антисемитскими претензиями нацистов в отношении издательского бизнеса и журналистики, устроив «чистку» в ведущих изданиях (таковая была проведена, в частности, в латышских газетах «Брива земе» и «Яунакас зиняс», а также в русскоязычном издании «Сегодня»), Как отмечал глава МИД Латвии В. Мунтерс в беседе с германским послом в Риге У. фон Котце в мае 1939 г., «именно этот тихий антисемитизм дает хорошие результаты, которые народ, в общем, понимает и с которыми соглашается» [6] Ibid. .

Следующим шагом на пути подчинения германской воле стал отказ в сентябре 1938 г. Эстонии, Латвии и Литвы от автоматического применения статьи 16 Статута Лиги Наций. Эта позволяла обеспечить транзит советской военной силы по территории, акватории и воздушному пространству стран Балтии для борьбы с агрессором в случае нападения на Чехословакию. Берлин при поддержке Таллина сумел надавить на Ригу и Каунас, заявив, что руководство Рейха «не считает нейтральными страны, допускающие проход иностранных войск через их территории» [7] Ilmjārv M. Silent submission… P. 285. . В результате 19 сентября 1938 г. Эстония и Латвия, а 22 сентября – Литва заявили о необязательности применения статьи 16, приняв тем самым и германское толкование «нейтралитета» [8] См.: Ковалев С.Н. СССР и Прибалтика: нейтралитет и договоры о взаимопомощи 1939 года // Военно-исторический журнал. 2011. № 8. С. 33–34. . Благодаря этому решению Прага оказалась отрезана от возможной советской военной помощи. Так, под давлением со стороны Германии, страны Балтии внесли свой вклад в подготовку Мюнхенского соглашения и последующего расчленения Чехословакии.

В секретных беседах с германскими представителями эстонское военное руководство не скрывало своей поддержки действий Германии в случае конфликта, а также желания быть полезными Рейху. Так, 5 июля 1938 г. германский посланник в Таллине Г. Фровейн известил Берлин о том, что начальник штаба эстонской армии генерал Н. Реек признал важность для Эстонии немецкого контроля над Балтийским морем в случае войны и «заявил, что Эстония также может оказать содействие в этом деле. Например, Финский залив очень легко заминировать против советских военных кораблей, не привлекая никакого внимания. Имеются и другие возможности» [9] Akten zur deutschen auswartigen Politik, Serie D. Bd. V. Baden-Baden, 1953. S. 384. . Советская разведка имела определенную информацию о подобных контактах и, в частности, отмечала, что Германия занимается «подготовкой морского плацдарма для войны на Балтийском море» [10] Цит. по: Ковалев C. H. СССР и Прибалтика… C. 34. .

Усиление германского влияния в Прибалтике вызывало острое беспокойство Москвы. Отношение советского руководства к странам Балтии во многом обуславливалось тяжелым опытом революционного периода. В годы гражданской войны территория Прибалтики дважды становилась плацдармом наступления на Петроград: один раз – для германской армии, второй – для поддерживаемых британской военной миссией белогвардейских частей и союзных им эстонских войск [11] Подробное изложение военно-политических событий 1918–1920 гг. в Прибалтике приводится по: Мельтюхов М.И. Прибалтийский плацдарм в международной политике Москвы (1918–1939 г.). М., 2015. . Неудивительно, что с начала 1920-х гг. недопущение повторения подобной угрозы «колыбели русской революции» и крупнейшему промышленному центру страны стало основной целью политики советского государства на прибалтийском направлении.