Валерий Шамбаров - Россия и Запад. От мифов к истине

Ну а когда Иоанн вернулся, султан цыкнул на него и указал: то, что за стенами Константинополя – твое, а вне стен – мое. И император смирился. Признал себя вассалом Мурада, стал платить дань. Даже участвовал в походах на свои же города, которые не желали сдаться султану. Турки поочередно подчиняли враждующие между собой балканские народы. Сперва болгар, затем разделенных на четыре княжества сербов – только один раз они смогли объединиться, но были разгромлены в 1389 г. на Косовом поле.

У Палеологов же остались лишь Константинополь, Морея и еще несколько клочков владений. О национальном сопротивлении в Византии теперь даже не помышляли. Шла борьба между пораженческой «туркофильской» партией и «западнической», уповавшей на спасение со стороны Европы. Государство, несомненно, погибло бы на полвека раньше, когда «западники» понадеялись на антитурецкий крестовый поход. Однако султан Баязид в 1396 г. разбил рыцарей под Никополем и осадил изменивший Константинополь. Спасла случайность – из Азии вторгся другой завоеватель, Тимур Тамерлан, и сокрушил Баязида. При этом император Мануил признал себя вассалом Тимура, согласился платить ему такую же дань, как султану. Но Тамерлан ушел, а турки остались.

История последних Палеологов представляет собой вообще жалкое зрелище. Они продавали оставшиеся у них города и острова, продавали формальные права на земли, которыми уже не владели. Императоры, их братья и сыновья грызлись между собой за уделы. Судились у султана, жаловались ему друг на друга и подкупали визирей, чтобы добиться решений в свою пользу. Западная ориентация очередной раз взяла верх при Иоанне VIII. Была отправлена огромная делегация в Италию, и в 1439 г. вторично заключена уния, Флорентийская.

Но и это ни к чему хорошему не привело. В Европе начиналась «Эпоха Возрождения», и в Риме уже царило полное разложение нравов. На папском престоле оказывались взяточники, гомосексуалисты, убийцы. Лоренцо Медичи называл Рим «отхожим местом, объединившим все пороки», а Петрарка писал: «Достаточно увидеть Рим, чтобы потерять веру». О том, до чего докатилось католичество, в Византии знали. Большинство населения и священников унию отвергло, от нее отреклись даже те иерархи, которые подписали ее. Вместо национального единения получился раскол. В главный храм Св. Софии народ перестал ходить. Дошло до того, что униатский патриарх Григорий Мелиссин предпочел сбежать в Рим, а замену ему не решались поставить, и в критический момент страна осталась без патриарха.

Этим пользовались турки, объявили себя покровителями православия. Пользовались и проходимцы – царевич Дмитрий провозгласил себя главой православной партии и под этим поводом просил у турок посадить его на престол (хотя одновременно заключил тайный договор с латинянами об оккупации остатков Византии). Ну а Запад никакой реальной помощи не оказал. Правда, папы подталкивали европейских королей выступить против турок, но собственные средства тратить не спешили, расходуя их на строительство в Риме, на свой двор и развлечения.

Последним императором Византии стал Константин XII – храбрый солдат, но политик никакой. Он тоже рассчитывал на поддержку Европы. А в 1451 г., когда умер султан Мурад II, переоценил внутренний разлад у османов, попытался шантажировать нового монарха Мухаммеда II, угрожая принять сторону его конкурентов. Но султан быстро навел порядок среди подданных и решил наконец-то ликвидировать гнездо интриг, торчащее посреди его владений. В 1453 г. турки обложили Константинополь с суши и моря.

Западные «друзья», венецианцы и генуэзская Галата, поспешили заверить султана в своей лояльности, чтобы их владений не трогали. Не подали помощи и братья императора Фома и Дмитрий, деспоты уделов в Морее – они в это же время, призвав в союзники турок, пытались отхватить земли у албанцев. Когда же Константин призвал к оружию население столицы, из 200 тыс. жителей откликнулось лишь 5 тыс. Византийцы совсем утратили воинский дух, даже и не представляли себя в роли солдат. Кроме добровольцев, на оборону вышли дружина наемников и отряд из иностранных моряков – вместе 2 тыс. Эта горстка сражалась доблестно, отбила несколько атак. Но силы были слишком неравны, ряды защитников таяли, а замены им не было. 29 мая турки ворвались в город. Император и его соратники погибли. А остальные жители на самозащиту оказались уже не способны. Забились по домам и ждали, когда их кто-нибудь выручит или вырежет. Их и вырезали, а 60 тыс. продали в рабство. После чего Мухаммед II без труда раздавил осколки империи в Морее и Трапезунде.