Бэзил Гарт: История Первой мировой войны

Кайзер срочно отправил по телеграфу проект договора между Россией и Германией, но настаивал, чтобы царь не сообщал о нем Франции, мотивируя тем, что «как только русско-германский договор станет совершившимся фактом, германские соединенные силы окажут на Францию сильное влияние» — и добавив, что «прекрасным средством охладить британское нахальство было бы произвести несколько военных демонстраций на персидско-афганской границе…» Однако царь, подумав, остыл.

Второй шаг Германии оказался исключительно неудачным, но за него кайзер ответственности не несет. Теперь, когда было уже слишком поздно, кайзер попытался обаять Францию вместо того, чтобы угрозами постараться разлучить ее с Британией. Однако Бюлов и Гольштейн организовали визит кайзера в Танжер, чтобы там речью, которая била по притязаниям Франции в Марокко, «бросить ей вызов». [10] Соглашение по вопросу о Марокко вызвало протест Германии, заявившей о нарушении ее прав по Мадридскому договору 1880 года. Вильгельм совершил поездку в Танжер, где 18 марта 1906 года торжественно заявил о неприкосновенности прав марокканского султана. В итоге Франция пошла на уступки — Делькассе подал в отставку, а новый министр иностранных дел Рувье начал переговоры с Германией, потребовавшей созыва международной конференции. Конференция в Альхесирасе (16 января — 13 марта 1906 года) закончилась соглашением о неприкосновенности Марокко и его суверенитете. (Прим. ред.) Бюлов продолжал идти по той же дороге, требуя созыва конференции для обсуждения будущего Марокко.

Вызов этот был брошен в неудачный для Франции момент. Французская армия тяжело переживала один из своих периодических кризисов. Россия была скована Японией, а французский премьер-министр Рувье сомневался как в надежности, так и в ценности поддержки Британии. В конечном счете в жертву был принесен французский министр иностранных дел Делькассе, а Франция согласилась на требования Германии. Бронированный кулак нанес ей новую ссадину — но это лишь теснее сблизило Британию и Францию.

Третьим шагом Германия обязана личной инициативе кайзера. В июле 1905 года на борту царской яхты в Бьорке кайзер внезапно вытащил из кармана проект договора и на своем смешанном «Вилли-Никки» английском языке спросил: «Хотели бы вы подписать это? Это стало бы очень милым воспоминанием о нашем entervue ».

Кайзер рассказывает, что когда Николай ответил: «Да, хочу!», «слезы радости показались на моих глазах, мурашки побежали по спине…», и он почувствовал, что все его предки, включая Grandpapa и «старого прусского бога», дали ему свое благословение. [11] 23—24 июля 1905 года состоялось свидание Николая с Вильгельмом в море у архипелага Бьерке. Без ведома министра иностранных дел Ламсдорфа 24 июля оба монарха подписали союзный оборонительный договор, по которому в случае нападения в Европе на одну из договаривающихся сторон другая должна была оказать ей помощь всеми своими сухопутными и морскими силами. Договор этот вступал в силу тотчас же по заключении Россией мира с Японией. (Прим. ред.)

Эта царственная дипломатия, как бы серьезны ни были ее последствия, имела и обратную — смешную сторону. Одно из писем кайзера к его «любимому Никки» носит восхитительный коммерческий оттенок:

«Теперь, когда программа обновления вашего флота опубликована, я надеюсь, вы не забудете напомнить своим, чтобы они не оставили в стороне наши крупные фирм в Штеттине, Киле и т. д. Фирмы эти, я уверен, обеспечат вам великолепные экземпляры линейных боевых судов». [12] Следует заметить, что германские верфи действительно брали самую низкую цену за постройку боевых кораблей. (Прим. ред.)

Мелодрамой отмечено и огорченное письмо кайзера Бюлову, который угрожал отставкой, так как договор шел вразрез с его личными антифранцузскими настроениями в Марокко:

«В то утро, когда ваша отставка будет мной получена, император перестанет существовать на этом свете. Подумайте о моей бедной жене и детях!»

Но когда царские министры увидели договор, они возразили, что договор этот идет вразрез с союзом с Францией и что достаточно простого намека на него, дабы вызвать резкие протесты Франции. Таким образом это произведение искусства спокойно ушло в обширную дипломатическую корзину для бумаг.

В оправдание кайзера следует сказать, что в это время у него были некоторые причины для личной неприязни к Британии, хотя неприязнь эта родилась главным образом вследствие его постоянной привычки достигать желаемого посредством угроз. Его импульсивный натиск нашел ответ в лице Джона Фишера [13] Джон Арбетнот, первый барон Фишер (1841–1920) — британский адмирал, создатель дредноутного флота, Первый морской лорд в 1904–1910 и 1914–1915 годах. (Прим. ред.) , только что назначенного морским министром, который все время говорил о «превентивной войне» и откровенно высказывался, что, если Германия не ограничит гонку своих морских вооружений, ее флот будет «копенгагирован» по методу Нельсона.