Юрген Торвальд - Империя хирургов

Ни Микулич, ни Зауербрух, насколько мне известно, никогда не делились теми эмоциями, которые, должно быть, переполняли их после свершившейся катастрофы. Вся камера была переоснащена и перепроверена. Сбой в ее работе оставался загадкой. В конце первой декады июля Микулич и Зауербрух оправились от первого потрясения. Микулич принял решение снова начать оперировать в камере. И на этот раз пациентом стала женщина с медленно увеличивающейся опухолью под грудиной, которая не могла быть удалена без вскрытия грудной клетки. Во второй раз Микулич, Анщутц и Зауербрух оказались внутри камеры. Наблюдатели снова приникли к ее прозрачным стенам. Нервный взгляд Микулича на этот раз метался между операционным полем и столбиком барометра. Он вскрыл грудную клетку, вырезал большую часть ребра специальными ножницами. В отверстии было хорошо видно легкое. На этот раз ничего не случилось. Впервые была вылущена опухоль с внутренней стороны грудины. Грудная стенка была сшита. Пациентку, которая продолжала ровно дышать, вынесли из камеры. Уже через десять дней она покинула клинику. Так в Бреслау впервые было доказано значение метода пониженного давления для человеческой жизни. Микулич предчувствовал скорое осуществление и своей заветной мечты. Это был ни с чем не сравнимый час.

Несколько недель спустя Зауербрух принес спасение третьей пациентке с раком груди, при удалении которого была по ошибке вскрыта грудная полость. Пациентка в спешке была помещена в барокамеру. По прошествии еще нескольких недель были проведены уже шестнадцать операций в грудной полости, восемь из них на легких и пять на пищеводе. Из-за низкой способности пищевода к восстановлению результаты последних пяти операций были не столь блестящими. Но это не имело никакого отношения к методу разности давлений, который открыл путь к этим органам. Он требовал безостановочной дальнейшей работы, ведь она открывала путь к новым знаниям в осваиваемой хирургической области. Казалось, успех и мастерство уже не за горами. Но произошло нечто, что явилось для Зауербруха громом среди ясного неба. Микулич, человек, которому он был обязан всем – который дал ему стимул, возможность работать, оказал содействие и поддержку, неожиданно отказался от участия в исследованиях.

Летом 1904 года у Микулича проявились симптомы желудочного заболевания. Будучи нервным человеком, он всегда страдал от особой чувствительности желудка. Но на этот раз болезнь была так агрессивна, что ему пришлось прибегнуть к помощи терапевта. Обследование не дало никаких результатов, а жалобы вскоре прекратились. Но настроение Микулича странным образом переменилось. К тому моменту он провел сто восемьдесят пять операций, больше, чем любой другой хирург, специализировавшийся на лечении рака желудка. Но он опасался, что эта чувствительность может указывать на развитие карциномы.

Долгое время Микулич скрывал все как от семьи, так и от коллег. Он, еще ассистентом Бильрота осознавший, что только заблаговременная операция способна продлить жизнь на некоторое количество лет, ждал, поскольку не хотел портить своим родным Рождество.

На третий день рождественских праздников Микулич вызвал к себе в кабинет старшего врача и своего зятя, профессора Кауша, запер дверь, снял с себя одежду и продемонстрировал смертельно напуганному врачу опухоль, которую ему удалось нащупать. Прежде всего его смущало неудобное расположение опухоли – в задней части желудка. Тогда он впервые произнес слово «карцинома». Несмотря на мрачные прогнозы, Микулич как хирург считал, что быть прооперированным – его долг, хотя самые радикальные меры в этой ситуации могут не возыметь никакого действия.

Сначала он пытался побудить Кауша провести операцию. Но тот наотрез отказался и предложил обратиться к венскому профессору Айзельбергу, который, будучи учеником Бильрота, огромное количество времени посвящал хирургии желудочно-кишечного тракта. В конце концов Микулич согласился.

Через два дня после Рождества он приехал в Вену к Айзельбергу. Он был напуган так же, как и Кауш. Но ему пришлось подтвердить диагноз, и наконец он выразил согласие седьмого января прооперировать Микулича в Бреслау.

Микулич самолично следил за антисептикой. Подготовка к операции проходила так же, как было заведено во всех операционных частной клиники. С присущей ему быстротой, но в крайнем напряжении Айзельберг открыл брюшную полость и желудок. Он буквально оледенел, как только заглянул внутрь зияющей в его стенке раны. Опухоль, которую нащупал Микулич, была лишь внешней, вросшей в желудочно-ободочную связку вершиной обширной злокачественной опухоли задней желудочной стенки, которая коренилась глубоко в поджелудочной железе.