Юрген Торвальд - Империя хирургов

С этим решением все согласились, но напряжение не исчезло, а только усилилось. Вскоре все присутствовавшие разошлись. «Я думаю, этот день войдет в историю. Это начало новой эпохи», – донесся до меня голос Шарко.

Прошло четыре наполненных ожиданием дня.

Во вторник, девятого августа, незадолго до заключительного заседания Конгресса в Сент-Джеймс Холл комиссия физиологов обнародовала результаты произведенного исследования. Ее заключение стало безоговорочным триумфом Феррье, а значит, и воплощением моей мечты о будущем хирургии.

Комиссия установила, что у обезьян были удалены именно те участки мозговой коры, о которых упоминалось в докладе Феррье. Более того, это были те самые участки, которые Феррье называл функциональными центрами, управляющими работой рук, ног и органов слуха. Что касается Гольца, то ему, по заключению комиссии, не удалось точно выделить и удалить заявленные области. Как и предположил Йео, моторные центры и центры, регулирующие работу органов чувств, остались нетронутыми и успешно функционировали. Этого было достаточно, чтобы до определенной степени обеспечивать работу мышц и рецепторов собаки. Особенно если учесть, что животные, занимающие более низкую по отношению к человеку биологическую ступень, менее восприимчивы к вредоносным воздействиям.

Обрадованный и вдохновленный победой, я направился на заключительное заседание. Я занял первое же оказавшееся свободным место. Рядом со мной сидел молодой человек. Мне было известно, что это невролог Национальной больницы на Квин сквер и что он работал в той же области, что Хьюлингс Джексон и Феррье. Пока мы дожидались заключительного подведения итогов, он представился. Его звали Хью Беннет. Я знал его отца, Джона Беннета, очень известного профессора медицины.

Вдруг он спросил: «Возможно, Вы знаете, что мой отец скончался шесть лет назад? При вскрытии доктор Кэдж и профессор Заундерс обнаружили правостороннюю опухоль головного мозга, прямо над ухом – между твердой мозговой оболочкой и костью. Она была размером с куриное яйцо и так удачно расположена, что ее легко можно было удалить. Какие-то вещи никогда не забываются, и мысль о том, что моему отцу можно было помочь, не оставляет меня в покое».

Я хотел ему ответить, сказать ему, что теперь мы, вне всякого сомнения, сможем сделать для других больных то, что не было сделано для его отца из-за незнания и неопределенности. Я хотел разделить с ним мой оптимизм, мою глубокую и горячую веру в величие того, что нам предстояло, мое убеждение, что мы стояли на пороге зарождения хирургии мозга, которому теперь ничто не мешало. Но я не успел сделать этого, так как Майкл Фостер открыл заседание. «Этот конгресс, – возвестил он, – только укрепил мою уверенность в том, что эксперименты над животными сослужили медицине прошлого огромную службу и необходимы для медицины будущего…»

Перед следующим выступлением Беннет был вынужден меня покинуть. Тогда я не знал, что он, став инициатором первой успешной операции по удалению опухоли головного мозга, воплотит мою мечту.

Семнадцатого ноября 1881 года противники вивисекции подали на Феррье в суд, обвинив его в жестоком обращении с животными.

Сообщество лондонских врачей наняло для Феррье адвоката, а профессор Йео, который отвечал за техническую часть экспериментов, принял решение защищать себя самостоятельно. Противники вивисекции, однако, не учли, что профессор Йео позаботился не только о документе, подтверждающем его право оперировать, но и об особом разрешении на наблюдение за животными после операции. Вэдди и Бесли упорно обвиняли Феррье в том, что он не кто иной, как подстрекатель Йео, но эти доводы не имели успеха. Председатель сэр Джеймс Ингем, давно убедившийся, что Феррье и его работа как ценный вклад в развитие медицины заслуживают большего уважения, чем его фанатичные обвинители, согласился с мнением Йео и остальных врачей. Он снял все обвинения, гарантировав Феррье свободу.

Покидая Лондон, я и не подозревал, что до первой удачной операции по удалению опухоли мозга пройдет еще три года. Со свойственным мне нетерпением я ожидал, что кто-то из хирургов значительно раньше отважится применить на практике анатомико-физиологические основы хирургии головного мозга, заложенные на этом конгрессе. Тогда я не знал, что уже было проведено несколько операций, в числе которых были успешные. Знай я это, я несколько раньше был бы избавлен от отчаяния, переполнявшего меня вплоть до 1884 года, когда состоялась первая значительная операция на головном мозге.