Михаил Тихомиров - Труды по истории Москвы

Совсем уже вне всякого изучения остаются послесловия, написанные Андроником Тимофеевым и его «сработниками». Не пора ли хотя бы в связи с 400–летием русского книгопечатания историкам и историкам литературы вместо того, чтобы перебирать мелкие факты о том, с кем в родстве был тот или иной боярин, или о том, как прекрасно писал тот или иной «старец», обратиться к подлинным источникам нашего гуманизма и утвердить в правах авторов прежнего времени – людей, создавших для всего населения общенародную предпосылку дальнейшего развития науки и литературы – книжного просвещения.

Основание Московского университета было крупнейшим явлением в истории русской культуры XVIII в. Оно было подготовлено всем ходом исторического развития России, тогда еще России крепостнической. Крепостное хозяйство и крепостнический гнет в годы основания университета налагали свои тяжкие оковы на всю экономическую, политическую и культурную жизнь страны. Дворянство с презрением смотрело на своих «холопов», «рабов», «подданных», как оно называло крепостных крестьян. Все трудящиеся люди даже официальными документами были причислены к «подлому» сословию именно потому, что они трудились, что на них держались благосостояние России, ее сила, слава и могущество.

Дворянское правительство и дворянство не были заинтересованы в развитии народного просвещения. Секретарь прусского посольства Иоганн Фокеродт, внимательный, умный, но отнюдь не благожелательный наблюдатель того, что происходило в России в царствование Петра I, отмечает то неудовольствие, с которым русское дворянство принимало насаждение образования и науки в нашей стране.

Основание Академии дворянскими кругами, со слов которых писал свою записку Фокеродт, было воспринято как «бесполезная и бесплодная трата времени». Фокеродт даже пророчил (это было в 1737 г.), что «Академия скоро сделается несостоятельной и совсем утратит свое значение».

Пророчество это, как мы знаем, не оправдалось: Академия наук не только сохранилась, но и развилась в крупнейшее научное учреждение мира.

В Академии наук создавалась новая, чуждая дворянству прослойка научных кадров, содержащихся за счет государства и для государства, поэтому история Академии в первой половине XVIII в., когда она еще только утверждалась, наполнена острыми конфликтами в среде академических работников. Не случайно, что борьбу за русскую национальную науку возглавил великий Ломоносов. Борьба за Академию была в то же время борьбой за создание высшего образования в России. Вот почему история Академии, вернее академической гимназии в Петербурге, из которой должен был вырасти первый русский университет, имеет прямое отношение к основанию Московского университета. В ходе борьбы за создание первого университета в России выявились все те противоречия, в условиях которых происходило развитие науки и просвещения в России XVIII в.

Основание Московского университета было вызвано потребностями России в создании отечественной науки и просвещения, оно явилось торжеством, победой прогрессивного развития России и нанесло удар крепостническому строю, открывая доступ к образованию относительно широким кругам населения, разрушая монополию дворянства и церковных кругов на ведущую роль в науке и просвещении. Основание Московского университета поэтому нельзя рассматривать только как великое культурное событие. Оно имело большие политические последствия, явилось таким новшеством, которое враждебно было встречено реакционными дворянскими кругами.

Новое учебное заведение явилось первой вехой в создании сети учебных заведений, доступных для более широких кругов населения, чем раньше. В самом деле, что представляли собой учебные заведения, существовавшие до создания Московского университета»

Чтобы ответить на этот вопрос, дадим краткий обзор тех учебных заведений, которые существовали в России ко времени основания Московского университета.

Дворянское правительство стремилось проводить в области просвещения и науки своекорыстные классовые цели, но весь ход исторического развития ставил перед Россией в качестве первоочередной задачи создание национального просвещения и науки. Для дальнейшего развития промышленности, военного и морского дела, для обеспечения обороны России, сделавшейся могучей державой, необходимо было создать русские школы и научные учреждения. Таким образом, перед дворянской империей первой половины XVIII в. стояли определенные практические задачи. Этим целям в известной мере и отвечала организация гражданских школ в первой четверти XVIII в., при Петре I, но петровские школы имели узко—практические задачи и в первую очередь готовили специалистов по военному, морскому и инженерному делу. К 1725 г. в России действовали 62 школы, находившиеся в ведении коллегий и Синода. [1114]