Михаил Тихомиров - Труды по истории Москвы

Крупнейшим среди церковных феодалов Московского края был Троице—Сергиев монастырь. В конце XVI в. только в одном Дмитровском уезде ему принадлежало 12 сел, 14 сельцов, 137 деревень и 2 починка. В них насчитывалось 917 крестьянских и 40 бобыльских дворов. Такие троицкие вотчины, как села Ольявидово или Синково с деревнями, были хорошо организованными хозяйствами. В Ольявидове стояла церковь «древяна вверх», дворы церковного причта и 8 келий нищих, монастырский двор, в котором жил «старец», 14 пашенных крестьянских дворов. К селу тянуло 25 деревень, представлявших собой небольшие поселения в два – четыре двора.

В селе Рождественском на реке Нудоле в Берендеевском стане монастырский двор представлял собой целую усадьбу. На нем стояли горница, а против нее повалуша с сенями, изба, против нее клетка, ледник, тут же две житницы, поварня, а на заднем дворе челядинная изба. Во дворе жили представители монастырских властей – «для пашни Давыд Перхушков», приказчик и доводчик.

В монастырском хозяйстве немалое значение имела десятинная пашня, «что крестьяне пашут на монастырь». [843]

Троицкий монастырь успешно собирал земельные имущества и в других подмосковных уездах. В Оболенском уезде ему принадлежало село Пажа на реке Протве и 16 деревень, в которых числилось 13 бобыльских и 93 крестьянских дворов. Таким образом, здесь деревни представляли собой очень незначительные поселения, всего в пять—шесть дворов. В Боровском уезде Троицкий монастырь имел 2 сельца и 8 деревень – всего 120 крестьянских и 14 бобыльских дворов. Деревни здесь были более населенными, чем в соседнем Оболенском уезде.

В Ярославецком уезде в Холохолском стане Троице—Сергиев монастырь владел селом Почеп, «Завалье тож», а также 8 деревнями (90 крестьянских дворов). В Угодском стане тому же монастырю принадлежало село Передел поблизости от Протвы и 8 деревень с 71 крестьянским двором. [844]

Троице—Сергиев монастырь был одним из крупных вотчинников и Верейского уезда. Ему здесь принадлежали 2 села и 20 деревень, около 300 дворов (из них 273 крестьянских). В селе Егорьевском стояла каменная церковь. Эксплуатация крестьян монастырскими властями достигла здесь таких размеров, что монастырская пашня была только в два раза меньше крестьянской: крестьянской пашни считалось 516 четей, а монастырской – 250, «середние земли». Кроме того, большое количество земли считалось «худой» и поросло лесом. [845]

Но и помимо Троицкого монастыря земли жадно расхватывались как монастырями, так и епископами. В Коломенском уезде, например, на первом месте среди церковных феодалов стоял «владыка» (епископ). Основные его владения группировались поблизости от города на речке Коломенке. Тут стояло село Городище с каменным храмом. Всего в одном только Большом Микулине стане «в вотчине владыки Коломенского» числилось 5 сел, 2 погоста, сельцо, 17 деревень и 26 пустошей. [846]Кроме того, владыка прикупил у Шереметевых село Прус. Значительные владения принадлежали также монастырям Голутвину и Бобреневу в Коломне, Богоявленскому и Данилову в Москве, Угрешскому и др. Большой вотчиной обладал Чудов монастырь. Ему принадлежала Высоцкая волость по реке Гуслице. Центром волости было село Высокое (теперь город Егорьевск), к которому тянуло 65 деревень и 29 пустошей. [847]

В целом Московский край по своему землевладению резко шагнул в сторону развития крупного землевладения.

Поместное владение сохраняло особенно большое значение на юге Московского края, в непосредственной близости к Оке, к которой уже близко подходило дикое поле, – главным образом в Каширском и Коломенском уездах.

Судя по писцовым книгам, отдельные поместья часто меняли своих владельцев. Возьмем для примера Коневский стан Коломенского уезда. В нем деревня Семеновская была за Толстовым, «а преже того была в поместье за Григорьем Сухотиным». Поместье Бирево принадлежало раньше Ильину, поместье Зачесломского – Котеневу, Телешова – Баранову и т. д.

Интересной особенностью Коломенского уезда было испомещение в нем значительного количества татар, а также выезжих немцев, чухон и т. д. [848]

Самой распространенной формой крестьянских повинностей в Московском крае была барщина на земле вотчинника или помещика. Пахать барскую пашню, убирать барское сено, возить на боярский двор дрова было таким обычным явлением, что при перечислении доходов вотчинника иногда даже не считали нужным их особо указывать, просто замечая: «а доходов сбирают на монастырь [следует перечисление доходов], опричь пашни, и сена, и дров». В других случаях обязанность крестьян отбывать барщину изложена в таких словах: «а доходов с селца Олабышева и с деревни сказали крестьяне князю Ондрею оброку не платят никаких, а пашют на него пашню и сено косят и дрова секут и к Москве возят на своих подводах». [849]Кроме барщины крестьяне платили продуктами: сметаною и яйцами. Крестьяне села Давыдовского в Сурожском стане давали своей боярыне 3 ведра сметаны и 600 яиц в год. [850]В вотчинах Троицкого монастыря, как и в других монастырских деревнях, собирали «за масло, и за сметану, и за яицы», за выделанные овчины, посконные и льняные холсты. Кроме того, крестьяне платили монастырскому приказчику свадебные пошлины за выводную куницу, за «новоженной убрус».