Научное исследование «норманской проблемы» было начато в Санкт-Петербургской академии наук, которая продолжала руководствоваться петровскими принципами участия в едином европейском пространстве России, сохранявшей свои этнокультурные особенности 5 5 Свердлов М . Б . М. В. Ломоносов и становление исторической науки в России. СПб., 2011. С. 146–216.
.
Теофил Зигфрид Байер (1694–1738) получил хорошую для своего времени историческую и филологическую подготовку в германских университетах. В 1726 г. он прибыл из Кенигсберга в Петербург, где стал первым в России профессиональным историком. В своих опубликованных в «Комментариях императорской Петербургской академии наук» исследованиях он подверг критике существовавшие тогда мнения о принадлежности Рюрика к пруссам, а пруссов – к славянам, о родстве прусского князя с римским цезарем Августом, в связи с чем в работах других авторов отождествлялись по созвучию русы и пруссы. Не согласился он также с отождествлением по созвучию варягов и прибалтийского славянского племени вагров.
Вместо эвристического объяснения происхождения варягов от конкретного племени Т. З. Байер начал изучать эту проблему в соответствии с основами исторической науки Нового времени. На основании сведений о варягах в русских летописях и древних исторических источниках он проанализировал их имена, включая княжеские, впрочем, не без ошибок, свойственных науке XVIII столетия. Байер установил соответствия именам варягов в шведском, норвежском и датском языках, а также в средневековых латиноязычных и грекоязычных хрониках, в скандинавских сагах и в надписях на рунических камнях. Он определил также социальные функции варягов на Руси. Это – з натные по происхождению скандинавы, шведы, готландцы, норвежцы, датчане на военной и гражданской службе. Основную свою задачу – определить происхождение и значение слова варяг – Байер решить не смог. Он отмечал функциональные связи этого понятия с представлениями о разбойных нападениях, о воинах-наемниках. Но под явным влиянием начальных фраз «Анналов» римского историка Тацита Байер написал по отношению к русской истории: «Руссы изначально имели своих царей от варягов» 6 6 Bayerus Th . S . De Varagis // Commentarii Academiae scientiarum imperialis Petropolitanae. Ad annum 1729. 1735. T. 4. Р. 275–311.
.
Статья Т. З. Байера «О варягах» показала, что Русь изначально была включена в общеевропейский исторический процесс. Он ввел в научный оборот значительное число известий латиноязычных, грекоязычных и скандинавских исторических источников о Руси и норманнах с IX в., проявил замечательную эрудицию, принял участие в обсуждении этих сообщений, если они ранее анализировались его предшественниками и современниками. Но он же сформулировал тезис об изначальном норманском происхождении русских князей, что подразумевало в то время основание норманнами Русского государства.
Это исследование Т. З. Байера на «норманскую» тему, как и другие его работы, в которых упоминались скандинавы на Руси, тогда не воспринимались как антироссийские. В правление Анны Ивановны (1730–1740), когда публиковались его разыскания, продолжалась петровская традиция активного приглашения иностранных специалистов. Тогда еще недоставало российских профессионалов. К тому же императрица чувствовала себя увереннее в окружении иностранцев на русской службе, к которым она добавила «своих» курляндцев. Причинами этого стали не только особенности ее воцарения с уничтожением «кондиций», но также ее стремление утвердить на российском престоле царскую ветвь своего отца, Ивана V Алексеевича, старшего единокровного брата Петра I (царствование Ивана VI Антоновича, Анны Леопольдовны, регентство Бирона в 1740– 1741 гг.). Так что признание Байером варягов скандинавами не вызвало критики в Петербургской Академии наук, а мысль о возможности создания государства одним человеком, в российской истории – Рюриком, была широко распространена в разных общественно-политических и научных направлениях не только в XVIII, но и в XX в.
В 1730-е годы другой профессор истории и академик Петербургской академии наук, Герард Фридрих Миллер (1705–1783), характеризовал людей, которых называли «варягами», как скандинавов. Определяющим в этом названии он считал не этническую принадлежность, а занятия мореплаванием 7 7 Müller G . F . Nachricht von einem alten Manuscript der Russischen Geschichte des Abtes Theodosii von Kiov // Sammlung Russischer Geschichte. SPb., 1732. Bd. I. 1. Stück. S. 1–4.
. Между тем после дворцового переворота, который 28 ноября 1741 г. возвел дочь Петра Великого Елизавету на престол, суждения об особом значении иностранцев в российской истории оказались в другом идейном и общественно-политическом контексте. «Немцы», составлявшие ближайшее окружение Анны Ивановны и ее преемников, не только находились между Елизаветой и троном. Они могли осуществить намерения «Ивановичей» лишить Елизавету свободы и даже жизни. Поэтому приговор суда о демонстративно жестоких казнях графа А. И. Остермана, фельдмаршала Б. Х. Миниха, обер-шталмейстера графа К. Г. Левенвольде, а также кабинет-министра М. Г. Головкина и члена Коллегии экономии И. Темирязева (хотя казни и были заменены тогда же ссылками) символизировали решительные изменения во внутренней политике в начале царствования Елизаветы (1741– 1761). В частности, из высшего государственного и армейского управления были удалены иностранцы. Под явным влиянием елизаветинского фаворита А. Г. Разумовского началось преследование иноверческих богослужений, а также старообрядцев и квакеров 8 8 О законодательных мерах Елизаветы Петровны в начале ее царствования см.: Каменский А . Б . От Петра I до Павла I: Реформы в России XVIII века: Опыт целостного анализа. М., 2001. С. 270–291; Анисимов Е . В . Елизавета Петровна. М., 2005. С. 108–113 (ЖЗЛ. Вып. 1138 (938)).
.
Читать дальше