АКАДЕМИЯ НАУК СССР, АКАДЕМИЯ МЕДИЦИНСКИХ НАУК СССР - НАУЧНАЯ СЕССИЯ, ПОСВЯЩЕННАЯ ПРОБЛЕМАМ ФИЗИОЛОГИЧЕСКОГО УЧЕНИЯ АКАДЕМИКА И. П. ПАВЛОВА (28 июня — 4 июля 1950 г.)

За неудовлетворительную разработку павловского наследства несет ответственность также и Президиум Академии медицинских наук, который не сумел до сих пор объединить всех советских физиологов и направить их деятельность на плодотворную разработку учения Павлова.

Медицинская академия, имея в своем составе ряд физиологических институтов, которым надлежало бы плодотворно развивать учение Павлова, не может отметить значительных успехов в этом важнейшем деле. Характерна в этом отношении деятельность Института экспериментальной медицины. Выяснилось, что значительная часть работ этого Института, в котором Павлов проработал больше 40 лет, находится в стороне от развития павловского наследства. Большую долю ответственности за создавшееся положение в этом Институте несет бывший директор Института проф. Л. Н. Федоров.

Институт эволюционной физиологии и патологии высшей нервной деятельности им. И. П. Павлова, во главе которого стоит академик Л. А. Орбели, не поднял на надлежащую высоту разработку идей И. П. Павлова в области генетики высшей нервной деятельности. Наоборот, как выяснилось в период исторической сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина (1948), в этом Институте подвизались морганисты-вейсманисты, направление работ которых противоречило основным теоретическим идеям Павлова в учении о наследовании приобретенных условных рефлекторных реакций.

Все мы надеялись, что Л. А. Орбели явится продолжателем работ Павлова и будет плодотворно развивать его великое учение. К сожалению, эти наши надежды он не оправдал.

Другой Физиологический институт Академии медицинских наук, возглавляемый учеником Павлова П. К. Анохиным, лишь в самое последнее время пытается перестроить научную деятельность в направлении развития павловского учения. Насколько эта перестройка действительно осуществится — покажет ближайшее будущее. До последнего времени Московский институт физиологии представлял лишь комплекс отдельных лабораторий, разрабатывающих самостоятельные направления своих руководителей, исходящих из идейно-теоретических основ, отличных от павловского учения.

Сам П. К. Анохин, допуская не раз серьезные уклонения в сторону от павловского учения, увлекался модными реакционными теориями зарубежных авторов вроде Когхилла, Вейса и др. На расширенном заседании Президиума Академии медицинских наук эти идеологические и теоретические срывы П. К. Анохина справедливо подвергались суровой критике и были оценены как форма проявления низкопоклонства перед зарубежной наукой и космополитизма.

Институт общей и экспериментальной патологии возглавляет видный ученик Павлова академик А. Д. Сперанский. Направление А. Д. Сперанского, однако, выступало как особое, новое, отличное от павловского направления.

В порядке самокритики я должен сказать и о себе. Являясь также учеником Павлова, я несу вместе со всеми другими его учениками ответственность за создавшееся положение с разработкой павловского наследства. Итоги работы Академии медицинских наук за прошедшие пять лет по развитию павловского наследства не могут удовлетворить тех требований, которые предъявляли партия и правительство к нашей Академии.

В целях плодотворного развития учения Павлова, правительство решило создать новый Институт физиологии центральной нервной системы, возложив руководство им на видного ученика И. П. Павлова, всеми нами уважаемого академика К. М. Быкова. Выбор этот был не случайным, ибо К. М. Быков, по общему нашему признанию, плодотворно развивает павловское учение, разрабатывая большой важности проблему о связи коры и внутренних органов — проблему экстероцептивных и интероцептивных условных рефлексов, имеющую большое значение в изучении вопросов этиологии и патогенеза многих заболеваний.

Оставляет неудовлетворенность, однако, то, что эти достижения К. М. Быкова и его коллектива еще не находят достаточного применения в клинической практике.

Каковы же причины неудовлетворительного положения с разработкой павловского учения?

Причин, как мне представляется, две. Одна из них, это отсутствие критики и самокритики в нашей научной работе, забвение того, «что никакая наука не может развиваться и преуспевать без борьбы мнений, без свободы критики» (Сталин).

Вторая, не менее важная причина нашего отставания в развитии павловского учения заключается в известном отрыве наших научных работников от запросов практической медицины. Мы, теоретики, порой недостаточно знаем, чего требует от нас практика, и не обобщаем достижений самой практики.