Жанна Светлова - Калейдоскоп времени

На мое счастье, в купе кроме меня никого не было. Проводница принесла мне чай, осведомилась, все ли у меня в порядке, и ушла. Но даже интерес совершенно постороннего человека к моему самочувствию не смог привести мои мысли в порядок. Я думала лишь об одном: «Как можно так непорядочно поступить с подругой? Неужели она всегда была такой лицемерной, а я ни разу не усомнилась в ее искренности, когда она заверяла меня в том, что просто обожает меня, что я ей лучше и ближе сестры, что она готова за меня жизнь свою отдать. Мне даже странно было это слушать, и я всегда останавливала ее, когда она начинала объясняться мне в своих чувствах. Честно говоря, я ничего подобного не испытывала и любила ее, как мы все любим своих друзей.

Поезд шел очень быстро, за окном стемнело, и только огни пролетаемых станций можно было изредка различать, время словно перестало существовать для меня. Моя голова просто была готова лопнуть от раздирающих ее мыслей.

Все в поезде, очевидно, уже крепко спали, и только я страдала и мучилась, все никак не могла успокоиться. Мне хотелось понять причину такого подлого поступка моей бывшей подруги. Однако все мои предположения тут же опровергались мною и казались мне абсолютно надуманными. В какой-то момент мне показалось, что поезд стал притормаживать, и наконец со страшным скрежетом остановился. Но мои мысли не давали мне сосредоточиться на происходящем вокруг меня. Так велика была моя трагедия.

Но тем не менее, когда в купе постучали, я ответила, и в распахнутой двери появился пожилой и очень уставший, как мне показалось, пассажир. Он извинился за беспокойство и попросил разрешения сесть.

Я ответила, что он имеет на это такое же право, как и я, и что он меня нисколько не побеспокоил, потому что я все равно не могу уснуть.

Сказав это, я отвернулась к окну, стараясь рассмотреть станцию, но за окном была кромешная тьма. Поезд стремительно мчался вперед.

Мой попутчик вышел из купе и вернулся через несколько минут с двумя стаканами чая. Затем он раскрыл свой саквояж, достал из него большую плитку шоколада и два аппетитно пахнущих сочника и, выложив все это на столик, предложил мне составить ему компанию.

Что-то в нем было такое доброе, близкое и родное, как будто отец пришел с работы и приглашает свою дочь попить с ним чайку. Я смотрела на него, стараясь понять, что это за человек. И в это время все мои сумасшедшие мысли мгновенно вылетели из головы. Я почувствовала, что очень устала, но при этом страшно хочу есть. Поэтому, не раздумывая, приняла предложение своего соседа с особым удовольствием.

Мой попутчик тоже смотрел на меня внимательно, как бы изучая, и явно составляя свое мнение обо мне, но одновременно очень по-доброму. Наконец, довольный своими наблюдениями, он улыбнулся и сказал:

– Ну вот и прекрасно, милая девушка! Все, о чем вы сейчас так беспокоились, не стоит выеденного яйца. В жизни непорядочных людей немало. Нельзя быть такой открытой и доверяться малознакомым людям. Вообще, откровенничать с подругами не стоит!

Я чуть не выронила из рук сочник, который уже с удовольствием надкусила. На моем лице застыло такое удивление, что мой сосед весело рассмеялся, явно довольный собой.

– Давайте сначала попьем чайку, а потом поговорим. Как вам сочник?

– Никогда в жизни не ела такого вкусного сочника. Это что, домашняя выпечка?

Мой визави опять усмехнулся и ответил весьма оригинально.

– Меня зовут Генрихом Карловичем, а вас?

– Жанной.

– Милая Жанночка, эти сочники испечены специально для вас. Кушайте на здоровье!

Он раскрыл свой волшебный саквояж и извлек из него еще два сочника, присовокупив к ним два чудесных мандарина.

– Спасибо, мне, право, так неловко, я с собой ничего не захватила, и мне нечем вас угостить.

– Не беспокойтесь, милая девочка, в моем «юном» возрасте кушать в столь позднее время уже непозволительно. Но чайку мы с вами выпьем вместе.

Он придвинул к себе стакан с чаем и сделал маленький глоточек. К этому времени я уже принялась за второй сочник, который, как и первый, был таким вкусным, что просто таял во рту. Пожилой человек с улыбкой смотрел на меня. И мне казалось, что он все изучает, оценивает меня и радуется, что его мысли на мой счет оказались совершенно верными.

– Позвольте вашу руку, сударыня! – несколько пафосно произнес Генрих Карлович.

Я непонимающе уставилась на него.

– Вы мне позволите взглянуть на линии вашей руки? – все с той же доброжелательной улыбкой спросил он, протягивая мне свою руку.