Василий Игнатьев - «DIXI ET ANIMAM LEVAVI». В. А. Игнатьев и его воспоминания. Часть IV. Казанская духовная академия начала XX века

Революционные события 1917 года явились катастрофой для духовного образования в России, но кризис его был заметен ещё задолго до этого. Митрополит Антоний (Храповицкий) 19 19 Антоний (Храповицкий) (1863-1936) – сын дворянина Новгородской губернии. Кандидат богословия С.-Петербургской духовной академии 1885 г., магистр богословия 1888 г. В 1890-1895 гг. ректор Московской духовной академии, в 1895-1900 гг. ректор Казанской духовной академии. Епископ с 1897 г., архиепископ с 1906 г., митрополит с 1918 г. Богослов, философ. Один из организаторов Союза русского народа. Основатель и глава Русской Православной Церкви заграницей в 1920-1936 гг. очень критически мыслил о тогдашнем устройстве духовно-учебных заведений. «Он был из тех архиереев, которые давали самую мрачную характеристику всей системы духовного образования Русской Православной Церкви: «Строй духовно-учебных заведений, как унаследованный из мира западных еретиков, приводит дело Духовной школы до крайнего безобразия». Передавая слова неназванного им архиерея, он писал: «Должно всю ее разогнать, разломать, вырыть фундамент семинарских и академических зданий и взамен прежних на новом месте выстроить новые и наполнить их новыми людьми». … Архиепископ Волынский Антоний предлагал сократить в академических программах преподавание богословских систем и расширить изучение Священного Писания и Святых отцов: «Система православного богословия есть ещё нечто искомое, – писал он, – и потому должно тщательно изучать его источники, а не списывать системы с учений еретических, как это делается у нас уже 200 лет». 20 20 Цыпин Владислав Александрович, прот. История Русской Церкви (Синодальный период). Глава 4. Он подчеркивал общественную миссию Церкви и развивал целую систему пастырского душепопечения, которое было бы приближено к интересам жизни и к интеллектуальному уровню общества. «Его прямота, граничащая с резкостью, на многих, особенно на инакомыслящих, производила крайне отрицательное впечатление». 21 21 Мануил (Лемешевский), митроп. Русские православные иерархи. 992-1892: Биографический словарь. М., 2002-2004.

В автобиографических очерках В. А. Игнатьева имеется эпизод с описанием сложного душевного кризиса, пережитого им в начале обучения в академии – мысли о самоубийстве на фоне неожиданной смерти знакомого студента академии.

Вспоминая академию, В. А. Игнатьев отмечает её особенность в том, что по сравнению с другими академиями, она не располагалась в лавре или монастыре, а находилась обособленно от них, но в ней было сильно влияние монашеской среды, особенно архиепископа Антония. Автор пренебрежительно относится к преподавателям и студентам из «чёрного духовенства» – монахам и монашествующим, многие из которых впоследствии приняли мученический венец, о чём он и не знал, особенно к преподавателю по аскетике иеромонаху Афанасию (Малинину). Автор прошёл мимо таких духовных наставников казанских академиков как старец Гавриил (Зырянов) 22 22 Гавриил (Зырянов) (1844-1915) – преподобный Русской Православной церкви. Архимандрит Седмиезерной пустыни около г. Казани, почитаемый духовный старец и наставник многих преподавателей и студентов Казанской духовной академии. и был подвержен влиянию атеистической пропаганды.

Отучившись в духовной школе, В. А. Игнатьев был обязан, как пользовавшийся содержанием за счёт духовно-учебного капитала, отслужить в духовном ведомстве 6,5 лет или же уплатить 1088,20 руб. долга. 23 23 Диплом В. А. Игнатьева, кандидата богословия Казанской духовной академии (1913 г.). (ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 420. Л. 2 об.). Таких денег у него, естественно, не было, более того, не было и желания первоначально работать духовном ведомстве. «В начале июня 1913 года я закончил учение в Императорской Казанской духовной академии со званием кандидата богословия. Закончен был длинный путь обучения в духовных учебных заведениях, начатый ещё в 1897 г. в Камышловском дух[овном] училище. Пятнадцать лет учения и жизни в общежитии! И вот я вышел в жизнь. За всё время моего учения в духовных школах у меня не было мысли пойти в священники, а при окончании академии даже мысли о работе в духовных учебных заведениях. Такова была моя реакция на происхождение из семьи дьячка. Сколько приходилось видеть унизительного в положении русского духовенства! Отсюда и родилась мысль: бежать, бежать из него, куда представится для этого возможность. В академии у меня окончательно созрела мысль – идти работать по линии Министерства народного просвещения». 24 24 Из очерка «Годы работы в Бугурусланском реальном училище» в составе «Автобиографических воспоминаний» в «свердловской коллекции» воспоминаний автора. (ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 399. Л. 17-18).