Василий Лифинский - Музыкальные вечера в Дахау. «Променад» по аппельплацу и лагерштрассе

Сражение за Керчь было крайне тяжелым и кровопролитным. Это подтверждают и немецкий фельдмаршал, и русский солдат. Генерал-фельдмаршал Манштейн в своих мемуарах пишет: «Незабываемое зрелище открывалось с высоты вблизи города Керчь, где мы встретились с генералом фон Рихтгоффеном. Перед нами был берег, на котором стояло несметное количество разных машин. Советские катера предпринимали все новые попытки подойти к берегу, чтобы взять на борт хотя бы людей, но наши отгоняли их огнем. Чтобы добиться капитуляции последних остатков сил противника, отчаянно оборонявшихся на берегу, огонь всей артиллерии был сосредоточен на этих последних опорных пунктах. Все дороги были забиты брошенными машинами, танками и орудиями противника. На каждом шагу навстречу попадались длинные колонны пленных».

Эрих фон Манштейн, вспоминая пленных, почему-то в своих мемуарах умалчивает о том, что во многих подразделениях вермахта, выполняя секретный приказ, поступивший из его штаба в устной форме, командиры за день до наступления отдали распоряжение: «Красноармейцам перевязок делать не следует, ибо немецкой армии некогда возиться с ранеными! Комиссаров и политработников при взятии в плен немедленно уничтожать, применяя оружие!»

В мае 1945 года Манштейн будет арестован офицерами британских оккупационных войск и отправлен в лагерь для военнопленных. В августе 1949 года предстанет перед Британским военным трибуналом в Гамбурге, ему будет предъявлено обвинение в совершении военных преступлений и нарушении законов войны. По девяти пунктам обвинения Манштейна признают виновным (в частности, в том, что он допускал расстрелы военнопленных и санкционировал передачу комиссаров в руки СД). Манштейна приговорят к 18-ти годам тюремного заключения, однако через три года фельдмаршала досрочно освободят.

Западная Фемида, видимо, сочла заслуги Манштейна в расстрелах русских военнопленных и комиссаров безусловным смягчающим обстоятельством. «Немцы, убивая русских, тем самым спасали бесценные жизни англичан и американцев!» – «мудро» рассудили судьи, отменяя свой «несправедливый» приговор и освобождая Манштейна из-под стражи.

Из воспоминаний гвардии рядового К. Балдина: «В ночь на 14 мая 1942 г. заняли огневые позиции в полукилометре юго-западнее Керчи на безымянной высоте. К утру мы были готовы к бою, и вскоре по команде капитана Миносевича орудия открыли огонь прямой наводкой по танкам и мотоциклам, появившимся на гребне ближайшей высоты. Бронебойных снарядов у нас не было. Поэтому, ведя огонь осколочно-фугасными снарядами, мы метили по гусеницам танков. После трех-четырех залпов несколько фашистских танков были подбиты, а мотоциклисты куда-то исчезли. Немецкие танкисты, по всей видимости, еще не успели точно засечь нас, поэтому их снаряды летели через нашу огневую позицию и разрывались за нашими спинами.

Трудно сказать, чем бы мог закончиться этот бой, если бы на нас вскоре не обрушились десятки «юнкерсов», отвесно пикирующих на наши батареи. Через мгновение мы оказались в кромешном аду воя, визга, сплошного грохота от разрывов авиабомб и треска пулеметных очередей. Чудом уцелевшие в окопах батарейцы увидели страшное зрелище: исковерканные орудия, исчезнувшие земляные окопы-укрытия с людьми и иссеченного осколками нашего командира отдельного артдивизиона капитана Миносевича.

По приказанию оставшегося старшим на батарее лейтенанта мы извлекли из орудий клиновые затворы и боевые пружины. Под прикрытием трех ручных пулеметов, взяв раненых, начали отходить к северной окраине Керчи. Тем временем в южную часть города уже ворвались немецкие мотоциклисты. Вечером нам удалось погрузить раненых товарищей на катер в районе поселка Опасное. Переночевав в поселке Маяк, мы на другой день, согласно приказу об эвакуации, попытались сесть на катер. Но, увидев по всему побережью огромное скопление повозок, автомашин, лошадей и потерявших связь со своими подразделениями бойцов, приняли решение вернуться к поселку и дальше действовать по обстановке.

Немецкая авиация свирепствовала, подвергая непрерывным ударам переправы через Керченский пролив, катера и скопления людей. Укрывшись в небольшом овражке неподалеку от поселка Маяк, мы под командованием сержанта заняли круговую оборону. Нас было чуть больше десяти человек. У каждого – винтовка, гранаты-лимонки и по три-четыре обоймы патронов.

Провели около суток на этой позиции, а утром увидели немецкие танки и автомашины с автоматчиками, двигавшиеся в нашу сторону. По команде сержанта стали отходить к поселку Маяк, откуда загремели пушечные залпы: это открыли огонь по гитлеровской колонне наши зенитные батареи. Мы залегли и наблюдали, как танки остановились и попятились под разрывами зенитных снарядов, а автоматчики заметались. Вскоре появился большой отряд наших бойцов, который быстро продвигался в сторону прорвавшихся гитлеровцев. Присоединившись к отряду, под прикрытием зенитчиков гнали врагов назад несколько километров.