Виктор Устинов - Украденная победа 14-го года. Где предали русскую армию?

Весь март прошел в непрерывных боях. Австро-венгерские войска рвались к крепости Перемышль, вторично осажденной русскими войсками, гарнизон которой насчитывал более 120 тыс. человек, и владел свыше 900 орудий. Крепость сдалась 22 марта, и это событие облегчило положение русских войск на всем фронте борьбы с австро-венгерской армией. Высвобождалась целая армия, которую можно было двинуть на помощь в Карпаты. Однако большие потери и острый недостаток в боеприпасах побудило командование Юго-Западного фронта перейти к обороне. Карпатская операция не принесла успеха ни одной из сторон. Замысел Ставки выйти на венгерскую равнину не удался, но был сорван и план австро-венгерского командования осуществить широкий охват левого крыла русских армий. Все боевые действия вылились во фронтальные сражения в Карпатах, стоивших противникам больших жертв, и нужно было искать новые стратегические решения для достижения побед в новых условиях и при других обстоятельствах вооруженной борьбы.

Зимнее наступление германской и австро-венгерской армии не удалось, и центральные державы весной 1915 года стояли перед мучительным выбором поиска способов ведения войны на Восточном фронте, где русские войска в ожесточенных сражениях зимней кампании разрушили все их планы по обрушению военной силы России. Германское командование, через окружение царя и генералов немецкого происхождения, знало о русской армии все: состав войск на каждом стратегическом и операционном направлении, планы русского командования, сроки подготовки каждой операции и начало перехода в наступление, обеспеченность армии вооружением и боеприпасами, и, через свою агентуру и рассекреченные радиоперехваты, могло по дням и часам предугадать характер предстоящих боевых действий русских. При такой открытости планов русского командования победа должна была все время сопутствовать немцам. Приходиться только удивляться, что при таком всестороннем знании замыслов русской армии, немцы довольствовались незначительными успехами. Видимо война, помимо четко очерченных планов на каждый бой и сражение, имеет еще какую-то скрытую форму борьбы, где готовность каждого солдата и офицера к подвигу и самопожертвованию имеет решающее значение для победы. Да, немцы знали время наступления русской армии, знали, где оно будет проводиться, и заранее готовили здесь свои силы и артиллерию. Русские часто оказывались в западне, но их всегда спасала невиданная стойкость в бою и беззаветная решимость выстоять и победить. Эта стойкость русского солдата, и его готовность жертвовать собой при защите своих позиций, часто опрокидывала последствия измены и предательства в их рядах, или сводила их на нет, когда все решалось в ближнем бою, в коротком мгновении борьбы. Отнять эти качества у русского человека невозможно, они являются частью его смысла жизни на земле.

Положение на Восточном фронте оставалось сложным, и оно серьезно беспокоило германского кайзера Вильгельма II, и его союзника, австро-венгерского императора Франца-Иосифа. Престарелый император, которому летом 1915 года исполнялось 85 лет, из которых 67 лет он был на троне, пессимистично смотрел на войну и с трудом переносил плохие вести с ее полей. Его страшила судьба завершить свое долгое правление поражением в войне, и он был рад всякому стремлению, которое вело к миру и к окончанию войны. Весной 1915 года представители императора искали пути выхода из войны и через нейтральные страны предлагали русскому правительству заключить отдельный сепаратный мир, по которому Россия приобретала бы Галицию до реки Сан и сферой ее влияния признавалась Румыния и Болгария. Австрия соглашалась на главенство России над проливами, а сама претендовала на получение Сербии, Черногории и Албании [255].

Совсем не случайно в близком окружении Франца-Иосифа появилась фрейлина русской императрицы Васильчикова, одинаково известная, по своим родовитым связям с венским, берлинским и петербургским императорскими дворами, и кому было поручено зондировать почву относительно возможного мира с Россией. Графиня имела придворное звание фрейлины при императрице Александры Федоровны, но с началом войны царское правительство разрешило ей остаться в Австро-Венгрии, оставив ей свободу перемещения по столицам воюющих государств. После встреч с представителями правительства Вены и Берлина, Васильчикова обратилась к Николаю II с письмом, в котором она призывала императора остановить войну и стать «царем мира» [256]. После этого графиня нередко бывала в Петербурге и жила в зеленом угловом доме Царского Села, встречаясь с императрицей и влиятельными сановниками царского Двора [257]. В декабре 1915 года Васильчикова появилась на территории Северного фронта, где дотошный начальник штаба генерал Бонч-Бруевич, учинил графине допрос и изъял у нее шифр, употребляемый фрейлинами русской императрицы [258]. Тайна поездок Васильчиковой стала известна и получила широкую огласку. Николай II был вынужден, чтобы не скомпрометировать себя и императрицу, отправить Васильчикову в имение сестры – Черниговскую губернию, и лишил ее звания фрейлины.