Анатолий Панков - Эх, хорошо в Стране Советской жить. От Сталина до Путина, от социализма до капитализма

Впрочем, некоторые специалисты утверждают, что зря отказались от этого пути: он был бы очень полезным при нынешнем освоении гигантских нефтегазовых кладовых этого края. Но кто же мог тогда предвидеть, что эти энергоресурсы, которые нынче дают огромные доходы, геологи откроют всего через несколько месяцев после консервации железки?

О том, что дядя Женя попал на эту «стройку коммунизма», мы узнали лишь года через два после того, как он исчез. Почтальон принёс бабушке толстый конверт. Я уже освоил грамоту, но прочитать письмо не смог: написанный фиолетовыми чернилами текст был размыт. Возможно, НКВДэшники сделали это преднамеренно: иначе чем объяснить, что написанные теми же чернилами адреса на конверте остались не тронутыми. По адресу мы и узнали, что наш горемыка «строит коммунизм» в районе Салехарда. Погоревали мы, погоревали, но хоть узнали место пребывания (не такое уж и далёкое, не страшная Колыма!), и появилась надежда: Женя жив, а это главное.

Срок ему дали сравнительно небольшой. Но после освобождения он обосновался в Кузбассе. То ли в европейской части страны ему не разрешили жить (такое пролонгированное наказание тогда часто практиковалось, дабы не терять рабочую силу в отдалённых районах страны), то ли он сам решил остаться в Сибири, где и судимость у людей не редкость, и большие индустриальные перспективы. Он стал экскаваторщиком. Женился на приличной женщине – фармацевте из Златоуста. Где пересеклись их жизненные дорожки, не знаю. У них родилась дочь.

Да вот только вырастить её дядя Женя не успел. Однажды напарник зацепил ковшом электрический кабель, и его тряхануло током. Дядя Женя кинулся спасать, и… погиб. Ток, как известно, всегда убивает крайнего. Не знали экскаваторщики об этом или просто в экстремальной ситуации забыли про технику безопасности?

Дядина смерть заставила запомнить это правило на всю жизнь: прежде чем ринуться спасать человека под током, надо обеспечить себе защиту, иначе и человеку не поможешь, и себя погубишь. Много лет спустя я это объяснял своим ученикам на уроках труда и физики…

Вдова прислала бабушке фотографию дяди Жени в гробу… Ещё одна потеря в семье…

Следующий по возрасту бабушкин сын – дядя Толя. Ещё один «строитель коммунизма» в местах не столь отдалённых…

Милейший, честнейший человек. Добряк. Хотя однажды кому-то в деревне он чуть не навалял за уничижительное, как ему показалось, обращение «Толян». Но это был просто всплеск эмоций взрослеющего парня.

Работал он трактористом машинно-тракторной станции (МТС) в соседней Ольховке (она ж – Ильинка). Тогда колхозы были маленькими, каждая деревня – колхоз. Денег на технику у таких маломощных хозяйств не было. К тому же не выгодно каждой деревне иметь свои трактора – они больше простаивали бы, чем работали, да и строить отдельные мастерские и содержать своих квалифицированных ремонтников – накладно. Поэтому государство и организовало МТС, чтобы они централизованно обслуживали ближайшие колхозы.

Работа была грязной. Дядя Толя каждый вечер приходил домой в промасленной робе, с полным набором запахов горюче-смазочных материалов. В летнюю страду сильно уставал. Но трактористы больше зарабатывали. К тому же им давали даже деньги, а не эфемерные «трудодни».

В соответствии с этой мирной профессией его призвали в армию танкистом. Война уже закончилась, и всё бы хорошо, да произошёл нелепый случай. Как один случай, один поступок может круто повернуть всю оставшуюся жизнь! Стоял молодой солдат на посту, охранял так сказать матчасть – танки. Подошёл дружок, протянул свёрток: «Спрячь до утра». Он что-то украл и решил воспользоваться дружбой. Добряк Толян помог другу. И загремел на длительный срок за укрывательство вора социалистической собственности, да ещё во время дежурства.

Его ГУЛАГ – это угольные шахты Урала. Работал в Кизеле, основанном возле рудного и угольного месторождений ещё в восемнадцатом столетии. В январе 1953 года, по сведениям, почерпнутым мною в интернете, в Кизеловском исправительно-трудовом лагере содержалось около 23 тысяч заключённых. На том и держалась топливная экономика страны…

Анатолий трудился старательно и сделал карьеру: стал десятником, очень хорошо зарабатывал – какие-то сумасшедшие по московским понятиям суммы. Женился на симпатичной женщине, с редким именем – Ава. Возможно, это какой-то редкий сокращённый вариант известного имени (может, Алевтина?), но я её так и звал – тётя Ава. У них тоже родилась дочь.