Анатолий Панков - Эх, хорошо в Стране Советской жить. От Сталина до Путина, от социализма до капитализма

У меня нет однозначного ответа на этот вопрос Истории о судьбе ленинградцев и Ленинграда. Самые либеральные либералы утверждают, что жизнь даже одного человека важнее всего остального: и политики, и идеологии, и богатств, и т. д. Можно ещё вспомнить крылатое выражение из романа «Братья Карамазовы» Достоевского про то, что мир не стоит даже одной слезинки замученного ребёнка. И что же, тогда не защищать свой родной город в ситуации, когда гибнут люди, много людей, в том числе и дети? Ценой собственной жизни и жизни ребёнка не спасать памятники истории и культуры – национальное достояние?

И кто дал бы гарантию, что, уступи северную столицу гитлеровцам, можно было бы сохранить больше жизней? И можно ли было бы тогда вообще сохранить Северную Пальмиру – жемчужину страны? Не сравнял бы её нацистский вождь с болотистой приневской землёй? И он совершил бы этот варварский акт, как утверждают некоторые историки, ссылаясь на обвинение советского представителя на Нюрнбергском процессе, существовал приказ Гитлера, в котором говорилось, что этот город после его капитуляции Германии не нужен. Авиация и артиллерия действительно могли в буквальном смысле сровнять город с землёй.

Хотя, возможно, такое утверждение пропагандистское – и с вражеской, и с нашей стороны. К тому же, как свидетельствуют сохранившиеся документы, предоставленные Нюрнбергскому суду, письменного приказа Гитлера или какого-то иного высокопоставленного германского лидера об уничтожении Петербурга (так они называли его по-своему, на немецкий лад) не было. Сохранились мемуарные сведения об устном разговоре с Гитлером на эту тему. Хотя это лишь историческое уточнение, а как бы развивались события на самом деле, никто точно не скажет.

Другое дело, что советские правители, и прежде всего «мудрый вождь, учитель и отец» товарищ Сталин, должны были предотвратить развязывание Второй мировой войны. Но это оказалось невозможно из-за идеологических разногласий советского тоталитарного режима с демократиями Запада, что вынудило Сталина кинуться в объятия другого кровавого тирана – Гитлера…

Но, даже потерпев сокрушительное поражение в первые месяцы войны, Сталин мог бы избрать иной путь защиты Ленинграда и спасения его жителей. Были такие варианты, утверждают специалисты. Остаётся вопрос для будущих исследований: почему не воспользовался?

Возникают и другие вопросы. И в первую очередь к региональному партийному руководителю Андрею Жданову, после войны, кстати, породнившемуся со Сталиным. Судя по недавно открытым архивным данным, руководство «колыбелью революции» не гнушалось даже во время блокадного голода потчевать себя зернистой икрой и прочими дефицитными деликатесами. Конечно, этих «партийных» запасов не хватило бы даже для детей осаждённого города. Но сам факт пира во время чумы поражает двуличием. Впрочем, это – мелочь… Аморальный, но не решающий момент.

Возникает и такой вопрос: насколько грамотно и тщательно подготовили город к обороне? Почему из него вывезли часть стратегических запасов? Не надеялись, что удержат, и вывезли, чтобы не досталось врагу? Ссылка на то, что нацисты разбомбили Бабаевский продовольственный склад и это стало главной причиной голода, не выдерживает критики: там не было такого количества запасов, считают некоторые историки, гибель которого сыграла роковую роль в смерти людей от истощения. Напомню: самые большие жертвы населения случились именно в первые месяцы блокады, зимой 1941–1942 годов, когда, казалось бы, ещё должно было хватить продуктов.

Вызывает вопросы и организация снабжения блокадников. Похоже, или Сталин не спешил туда отправлять подмогу, не верил, что город выстоит, и потому, мол, не стоит зря тратить ресурсы, или система не в состоянии была спешно развернуть эту помощь.

В любом случае гибель сотен тысяч ленинградцев – на совести не только Гитлера, но и Сталина. Если можно говорить о совести у этих идеологических параноиков (а может, и физиологических)…

Оправившись от блокадного шока и устроившись в Москве, тётя Клава стала весёлым, оптимистичным человеком. Молодость и желание жить по-человечески взяли своё. Она была красивой женщиной и тщательно следила за собой. Одевалась по моде. Носила стильные причёски. Да и профессия – женского парикмахера – способствовала этому. Красила губы, делала маникюр, подщипывала брови… В общем, она тщательно следила за собой.

Может, сейчас покажется странным, что я говорю об этом элементарном внимании к себе, но тогда далеко не все женщины, даже молодые, особенно выходцы из деревни, так старательно и умело заботились о своём внешнем облике.