Анатолий Панков - Эх, хорошо в Стране Советской жить. От Сталина до Путина, от социализма до капитализма

Так вот однажды, когда селяне ещё не успели нанять пастуха, они сговорились отправлять скотину на прокорм и охранять его там своими силами. Единственной «силой» от нашего домохозяйства был тогда я. Судя по всему, это делалось каждой ранней весной, добровольно, но до того я был слишком мал, и бабушка ждала, когда появится профессиональный пастух. Теперь мне было уже шесть лет, и бабушка решилась отпустить скотину под моим руководством в общее стадо. Остальные мальчишки постарше, уже «опытные» пастухи», знали, куда гнать бурёнок и овечек, где они могли утолить голод.

Это было весёлое времяпрепровождение. Скотина кормится, мы разжигаем костёр (ещё холодновато), байки, шутки. И непременно – курево. Так в шесть лет я научился курить, накручивая цигарки – из газетной бумаги и листового табака из собственных запасов. Бабушка, естественно, не догадывалась о моём новом увлечении – к вечеру запах даже самого крепкого табака выветривался. Зато была рада, что вся скотина вернулась в целости и сохранности, а у коровы вымя наполнено молоком.

Это важно, что «в целости и сохранности». Мало того, что в стаде нередко возникали драки – попадались строптивые особы (особо агрессивным даже отпиливали рога!). Ежедневно вокруг нас крутились волки. Выгнанные войной из более южных и западных областей, они сгруппировались в большие, агрессивные стаи на Тамбовщине, куда немцы не дошли. Завидев серых разбойников, мы улюлюкали, стучали металлическими предметами. А они, не обращая на нас внимания, кружили по степи, выжидали, когда какая-нибудь заблудившаяся овечка или коровка отобьётся от стада. Не знаю, как пацанам, мне было страшно. Да и поведение наших домашних собак не придавало храбрости: они прижимались к нам, ища у нас защиты, хотя должно было быть наоборот. Но – не той породы…

За неделю пастушества все наши подопечные животные оказались целы и невредимы. Но позже я видел, как стая волков напало на стадо. Это случилось напротив нашего дома на другом берегу Вяжли. Там пасли на жнивье, неподалёку от крайних домов. Несмотря на близость села, на профессионального пастуха и собак-охранников, волки клином врезались в стадо и на хожу хватали жертв. Сколько они успели унести не знаю, но на «поле битвы», как рассказывают, осталось шесть покалеченных овец. Унести их серые разбойники не смогли, а только подрезали…

Нападали оголодавшие волки и на людей. И те гибли. Но один мужичок потом рассказал, как ему удалось спастись. Ехал он по степи в санях. Откуда ни возьмись, появилась волчья стая. Как он ни орал, не махал руками, зверюги всё плотнее сжимали кольцо вокруг них. Лошадь испуганно храпела, но остановилась. Ружья, чтобы отпугнуть, у него не было. Зато была гармошка. Он нечаянно растянул её меха, извлечённый звук насторожил волков. Тогда мужичок давай наяривать, вспоминая весь свой репертуар. И волки отступили. А он, в предынфарктном состоянии добрался до своей деревни.

Во время посиделок у костра на охране домашнего скота я получил первый сексуальный урок. Не наглядный, конечно, – «пастушек» с нами не было. Зато на свободе от взрослого контроля развязываются языки. И мальчишки со смаком рассказывали, как они «заваливали» девчонок. А было-то им, «донжуанам», лет по десять – одиннадцать. И не верилось, что вот этот доходяга «завалил» недоступную Светку.

Но разговоры на запрещённые при взрослых темы взбудоражили моё воображение. У меня вдруг проснулся особый интерес к соседке Зинке – рыжей, конопатой девчушке, которую за её крикливость никто из мальчишек не привечал. А я вдруг стал приставать к ней, пытаясь догнать и обнять, при этом во всеуслышание обещал, что буду её любить и что у нас появятся детки (хотя, честно признаться, как они на самом деле появлялись, я тогда толком ещё и не знал). Мальчишки хохотали. Зинка пряталась в избе и никакого встречного интереса ко мне не проявляла. Даже озлобилась, обзывалась.

Всеобщим объектом мальчишеского интереса была полоумная Нюрка, лет пятнадцати от роду. Как-то мы собрались у соседа Мишки, и вдруг приходит эта девица, просит чего-нибудь дать поесть. Мальчишки пообещали дать ржаные лепёшки, но взамен она должна показать свою «пышку». «Не обманете?» – недоверчиво спросила Норка. Получив заверение, она подняла подол платья и показала свою пышку – скромный пучок тёмных волос внизу живота (трусики в деревне, как правило, не носили). Мальчишки одобрительно похохотали, дали лепёшек, а довольная Нюрка скрылась за дверью…