Анатолий Терещенко - Щит и меч «майора Зорича»

Второй немец решил зайти с фланга, но, прошитый пулей партизанского снайпера, он на долю секунды нелепо завис на ветках колючего кустарника, а затем, как сломанная кукла, сложившись, завалился на землю и замер в неестественной позе рядом с огромным сосновым пеньком, исклёванным пулями.

Местным гражданам и обитателям базового лагеря хватало хорошо изученных, а поэтому знакомых горно-лесных тропинок, по которым можно было ходить безопасно.

Слово Святогорову:

«Впоследствии мы не раз наблюдали, как вражеская колонна, дойдя до очередного завала и прочитав нашу табличку, спешно разворачивалась в поисках обходных путей.

Ведь времени на расчистку пути у карателей не было. Да и боялись фашисты подолгу останавливаться на дорогах.

И не зря: наступали такие времена, когда в Словакии по оккупантам стреляло каждое дерево, каждый валун в горах.

Наша разведывательно-диверсионная служба была налажена хорошо и в районе Скицова всё более набирала силу.

По сути, не проходило ночи, чтобы я не принимал связных из Братиславы и Нитры, Глоговца и Злате-Моравце».

Связные приносили разведывательную информацию, влияющую на планирование и характер проведения диверсионных актов как в самом городе Братиславе, так и на важных военных объектах нацистов и коллаборационистов в его окрестностях.

Итак, отряд Зорича основательно закрепился в Скицове под Братиславой. Связи с местными подпольщиками — «судругами», так величали в Словакии товарищей по оружию, были настолько прочны и разнообразны, что советские десантники могли легко решать практически любые поставленные Центром задачи. Управлять процессами ведения разведки и контрразведки им стало намного легче, так как ощущалась нарастающая и ширящаяся сила местного сопротивления фашистам — с одной стороны, а с другой — помощь советским товарищам.

Но фашисты были ещё сильны, назойливы и злы, как осенние мухи. Нацисты чувствовали приход своей последней зимы и прекрасно понимали, что долго их режим не протянет, поэтому взрывались всякого рода репрессивными синдромами, но это уже были, хотя и болезненные для партизан, всё же вспышки эмоционального выгорания.

Именно неминуемое пораженческое будущее превращало фанатов-нацистов, действовавших в Словакии, в озлобленных животных. Жестокость по отношению к местному населению, не говоря уже о партизанах, лилась через край. Аресты, пытки, издевательства, расстрелы и повешения множились в геометрической прогрессии. Но этими репрессиями они уже ничего не смогли сделать в плане профилактического сдерживания населения. Наоборот — это ожесточало патриотов и только усиливало их духовно в праведной борьбе за освобождение своей земли от нацистской нечисти.

Они верили, что конец коричневой чумы наступит с падением Берлина.

Несмотря на логическую точность для многих в понимании того, что может случиться в скором времени с Третьим рейхом, гитлеровцы не унимались. Активно работали подразделения гестапо, готовя и засылая лазутчиков в наши разведывательно-диверсионные группы, в партизанские отряды и в силы движения словацкого Сопротивления. С пойманными патриотами, бросившими вызов оккупантам, нацисты, как и раньше, расправлялись жестоко — действовал закон вполне предсказуемых истязаниями последствий. Как уже отмечалось выше, противник зверел, поэтому вопросам конспирации в работе придавалось особое значение.

Принцип — доверяй и проверяй — у разведчиков всегда и во все времена был доминирующим. Он стоял на первом месте. Не раз Зорич говорил своим агентуристам, что предел хитрости — управлять без силы, а силой убеждения и личного примера.

Большое искусство — не давать до конца узнать себя, вечно оставаться тайной. Для этого нужны и сила воли, и мужество, и хитрость. Партизаны группы Зорича хорошо усвоили истину: не доглядишь оком — заплатишь боком.

У каждого человека, говорил Антон Павлович Чехов, под покровом тайны, как под покровом ночи, проходит его настоящая, самая интересная жизнь; каждое личное существование держится на тайне.

Именно на таком принципе держалась тайная работа содержателя конспиративной квартиры в Братиславе, местного бесстрашного патриота Штефана Халмовского.

Слово Святогорову:

«Имена многих наших словацких судругов и их деяния обросли фантастическими подробностями.

Я же многих из них знал в лицо, давал задания, координировал их действия, видел боевую работу каждого, так сказать, воочию. Встречался с судругами в Братиславе, советовал им и советовался с ними, потому что дело касалось нашей общей борьбы с фашизмом. Поэтому и рассказать могу, что и как было в действительности.