Иоанн Курмояров - Крещение Руси - мифы и реальность

В-пятых, само устроение нашего сознания с точки зрения эволюционной теории выглядит несколько странным, т. к., согласно данным науки, развитие человеческого мозга закончилось более 100 тыс. лет назад, т. е. уже тогда человек обладал фактически таким же мозгом, как и современные люди (в частности этот мозг был уже тогда способен решать уравнения высшей математики и т. д.), и с точки зрения этого факта невозможно объяснить, каким образом в процессе эволюции 100 тыс. лет назад в человеческом мозге закрепилась совершенно не нужная ему тогда функция (пригодившаяся 100 тыс. лет спустя)? Ведь, как известно, в процессе эволюции ненужные признаки не закрепляются. В этом смысле вполне логичным звучит вопрос заданный Ч. Дарвину одним из его друзей: «А зачем обезьяне мозг философа?»

И действительно: «Если мозг – компьютер, возникает вопрос: а кто его запрограммировал? Обычный ответ на этот вопрос: эволюционная необходимость отточила нейронные процессы для того, чтобы они отвечали требованиям выживания. Разумеется, в этом ответе может содержаться истина. И все же сложно поверить, что он предполагает полное и точное объяснение всех мысленных способностей человека. Наши мыслительные способности серьезно превосходят то, что можно с увереностью приписать требованиям естественного отбора. Например, какой ценностью для выживания обладает человеческая способность понимать субатомные процессы квантового мира или структуру космического пространства? Считать такой излишек умственных способностей только счастливым случаем, побочным продуктом какой-то более приземленной необходимости, кажется неубедительным. То же самое можно сказать и о других человеческих способностях» [135].

Трудно не согласиться с Р. Пенроузом, говорившем о том, что его не покидает ощущение: «что в самой эволюции, в ее явном «нащупывании» пути к какой-то будущей цели есть что-то загадочное и непостижимое. Кажется, что все организовано несколько лучше, чем оно «должно было быть» на основе слепой эволюции» [136].

В этом же русле воспринимается и меткое замечание Джерри Форода, который воскликнул однажды: «Если в моей голове обитает сообщество компьютеров, тогда здесь, по идее, должен быть кто-то, кто заведует ими; ей-богу, было бы лучше, чтобы это был я» [137].

Конечно, проблема свободы воли и механизмов функционирования человеческого сознания – это труднейшая проблема, решение которой вряд ли возможно в ближайшем будущем. И вполне может быть, что эта проблема окажется в принципе неразрешимой в рамках научного поиска. Но даже учитывая все вышеприведенные аргументы становится ясно, что человек не является простой (пусть даже и очень хорошо устроенной) биологической машиной. Он не компьютер, а свободная, личность, обладающая огромным творческим потенциалом и способная управлять своим бытием вне зависимости от причинно-следственных отношений.

Вне зависимости от того, хотим мы соглашаться с этим выводом или нет, мы вынуждены констатировать, что человек оказался гораздо сложнее описанного нами примитивно-материалистичного мифа. Мифа, который слепила о нем марксистско-ленинская пропаганда, да и в целом – философия материализма.

К сожалению или к счастью, но приходится признать тот факт, что мы, люди, все же обладаем свободой воли и поэтому несмотря на то, что многое из того, что нас окружает, действительно является следствием длительного эволюционного процесса (проще было сказать просто «исторического процесса»), мы всегда можем пойти против течения, т. к. человек обладает способностью сознательно управлять своим бытием (вплоть до того, что он может вообще отрицать или прекратить свое существование). Если бы мы были полностью детерминированными существами, что могло бы нам гарантировать то, что мы являемся сознательными существами? Разве тогда наша речь, письменность и многое другое не были бы просто следствием автоматических действий? В этом случае, кстати, всем сторонникам разного рода детерминистских и материалистических теорий можно было бы смело рекомендовать отречься от своих многочисленных утверждений и выводов, чтобы тем самым спасти свои собственные идеи от отрицания.

Думаю, вряд ли кто-либо из них способен на это, и причина этому та, что человек не машина, он может творчески управлять как собой, так и развитием общества и культуры. Он может, в частности, направлять развитие культуры в то или иное русло, может вообще создавать культуру заново или выбирать между теми или иными культурными феноменами.