Алексей Исаев - Дорога на Берлин

Имеющиеся данные говорят о том, что причиной столь ясной картины происходившего на Сандомирском плацдарме являлось то, что в штабе 1-го Украинского фронта у немцев был агент. Так, 3 декабря 1944 г. он сообщал: «Вся 4-я ТА находится в районе юго-западнее Сандомира, готовая к зимнему наступлению. Главный удар будет наносить 1-й УФ в направлении Верхней Силезии. По словам штабного офицера, наступление начнется незадолго до 24.12. На правом фланге 4-й TA сосредотачивается 13-я A в составе 8 сд и 1 кд, на левом фланге в районе восточнее Столпницы 5-я гв. A в составе 7 сд и 2 кд. Позади 4-й TA западнее Вислы концентрируется 1-я гв. TA. Русские планируют начать свое наступление с короткого, но очень сосредоточенного огня большого количества артиллерии». В качестве армии М.Е.Катукова (1-я гв. TA) скорее всего была опознана 3-я гв. TA П.С.Рыбалко.

САУ «Хетцер» в экспозиции Музея Войска Польского в Варшаве. Самоходка принадлежала предположительно 73-й пехотной дивизии и была взорвана экипажем при отходе

Пассаж про Дебицу-Мелец в оригинале документа был отчеркнут, и напротив него был поставлен знак вопроса. Действительно, наступление 4-го Украинского фронта последовало несколько южнее, его планы ведомство Гелена вскрыло лишь частично: «По различным признакам, в настоящее время району Ясло придается значение, выходящее за чисто местные рамки» [7] NARA T78 R587 frame 532 .

Одной из причин неверной оценки советских планов в полосе группы армий «A» являются советские дезинформационные мероприятия. Г.К. Жуков позднее писал в мемуарах: «В процессе подготовки операции были проведены дезинформационные мероприятия, чтобы скрыть масштаб предстоящего наступления и направления ударов, особенно главного удара. Мы пытались создать у противника впечатление о сосредоточении основных сил фронта против Варшавы и восточнее ее» [8] Жуков Г К. Воспоминания и размышления. B 2 т. T.2. M.: Олма-Пресс, 2002. C.264. . Сейчас можно вполне определенно утверждать, что эти дезинформационные мероприятия сработали. Согласно оценке, сделанной OKH/FHO, так называемым «Отделом изучения армий Востока» 5 декабря 1944 г., эту наживку немцы с удовольствием съели: «Первой задачей 1-го Белорусского фронта, по всей видимости, будет являться захват района Варшавы с помощью обхода города с двух сторон. Основные силы фронта в настоящий момент сосредоточены в западной и северо-западной части плацдарма Варка для наступления на запад-северо-запад и северо-запад. Это подтверждается концентрацией крупных сил 16-й Воздушной Армии восточнее плацдарма» [9] NARA T78 R587 frame 503. . Спустя месяц, 5 января 1945 г., за считаные дни до начала советского наступления, эта оценка сохранилась: «Основная масса сил 1-го БФ, первой задачей которого является захват района Варшавы путем охвата города с двух сторон, подготовлены для удара с плацдарма Варка сначала на юго-запад с последующим скорым поворотом на запад-северо-запад и северо-запад» [10] NARA T78 R587 frame 532. . Это заставляет весьма высоко оценить мероприятия по маскировке грядущего наступления, проведенные командованием 1-го Белорусского фронта.

Необходимо также отметить, что немецкая разведка не вскрыла недавно прибывшие армии. По решению Ставки ВГК от 28 ноября 1944 г. в состав 1-го Белорусского фронта с 1 – го Прибалтийского фронта к 1 января 1945 г. прибывала 61-я армия, а с 2-го Прибалтийского фронта к 3 января 1945 г. – 3-я ударная армия. По состоянию на 5 января «Отдел изучения армий Востока» эти армии еще не обнаружил, хотя прибывшая еще осенью 1944 г. 5-я ударная армия уже попала в поле зрения немецкой разведки.

Все вышесказанное позволяет сделать заключение о том, что OKH/FHO советские планы январского наступления в Польше вскрыты не были. Хотя и не была допущена такая же крупная ошибка, как весной 1944 г. (когда считалось, что будет нанесен удар во фланг и тыл ГА «Центр» с территории Украины), уровень информированности немцев о планах противника приходится признать недостаточным. Следствием этого стали явно неадекватные угрозе меры противодействия.

Что из себя представляли стоявшие друг против друга в заснеженных полях и лесах Восточной Европы армии? Одной из отличительных особенностей армии, находящейся в глубоком кризисе, является раскручивание маховика мобилизации, часто с элементами хаоса. Нехватка рабочих рук в промышленности, недостаток офицеров, спешное обучение новобранцев – со всем этим приходилось мириться перед лицом грозящей стране опасности. Дивизии, корпуса и армии перемалываются в «котлах», и для поддержания боеспособности армии требуется непрерывно восполнять потери и формировать новые соединения. В той или иной форме этот процесс проходила Польша в сентябре 1939 г., Франция в июне 1940 г. и CCCP в 1941 г. В Германии резкое форсирование темпов мобилизации имело место в последний год войны. Если за первое полугодие 1944 г. в действующую армию из армии резерва было передано 1130000 человек, за второе полугодие – 1426500 человек (всего за год 2556500 человек), то только за I квартал 1945 г. – 1626500 человек [11] Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933–1945 гг. M.: ЭКСМО-Изографус, 2002, С.453. . В отличие от «перманентной мобилизации» CCCP, процесс «тотальной мобилизации» в Германии пришелся на заключительный период войны, и контингенты многих возрастов были исчерпаны. Поэтому источником пополнений стали младшие возрасты и реструктуризация армии. B феврале 1945 г. к прохождению курса военного обучения был привлечен контингент рождения 1928 г., то есть 16-летние и 17-летние подростки. B марте 1945 г. было отдано распоряжение о призыве контингента 1929 г. рождения. Реструктуризация армии происходила за счет изъятия личного состава из Люфтваффе, кригсмарине и вспомогательных служб. Так, на совещании у Геббельса (назначенного имперским уполномоченным по осуществлению тотальной мобилизации) 23 января было принято решение, по которому Люфтваффе к 10 февраля высвобождало 112 тыс. человек для использования в наземных боях. Наряду с передачей сухопутным войскам части своего личного состава, Люфтваффе сформировало четыре парашютно-десантные дивизии, с 8-й по 11-ю. Никакой парашютной подготовки у этих соединений не было, и формировались они по штатам, близким к обычным пехотным дивизиям. Изъятие личного состава производилось также из военно-морского флота. Кригсмарине передало в армию около 25 тыс. человек. Также на рубеже 1944–1945 гг. из моряков были сформированы три дивизии морской пехоты.