Ярослав Шимов - Меч Христов. Карл I Анжуйский и становление Запада

Первый из них, с кастильской принцессой Элеонорой, был, впрочем, расторгнут в 1230 г., а единственный ребенок от этого брака, Альфонсо, объявлен незаконнорожденным.

Впрочем, неприязнь между Карлом и арагонской династией имела более глубокие корни. В 1246 г. сын Хайме I, Альфонсо, был соперником Карла и борьбе за руку Беатрисы Прованской и унаследованное ею графство (см. главу I). Позднее арагонский двор поддерживал мать Беатрисы и тещу Карла, Беатрису Савойскую, в ее интригах против зятя.

Оно просуществовало до 1344 г., когда было воссоединено с Арагонской короной в результате воины между двумя представителями Барселонского дома — Хайме III, последним королем Майорки, и Педро IV Церемонным, королем Арагона.

В 1943 г., во время отступления немецких войск из Неаполя, королевский архив был взорван, большая часть фондов погибла в результате возникшего пожара. К счастью, копии многих погибших документов остались на изготовленных ранее микрофильмах.

Percy W.A.Jr. The earliest revolution against the «modern state»: direct taxation in medieval Sicily and the Vespers. In: Italian quarterly, 1981. Vol.22. No. 85. P. 73–85. Под «современным» государством автор имеет в виду режим централизованной власти с относительно развитой бюрократией, существовавший в Сицилийском королевстве в позднем Средневековье и сближавший его с абсолютными монархиями раннего Нового времени.

Характерно, что в целом «освободитель» Педро увеличил налоговое бремя по сравнению с «тираном» Карлом.

С нумерацией этого паны связана определенная путаница: и действительности он был лишь вторым понтификом, носившим имя Мартин, однако курия по ошибке причислила к обладателям этого имени и двух ранних пап по имени Марин (Marinus).

Которое якобы передал ему Прочида.

Гийом (1240–1292), маркиз Монферратский, титулярный король Фессалии, зять и союзник короля Альфонсо X Кастильского, участник многочисленных войн на севере Италии. В них Гийом несколько раз менял союзников, по чаще выступал на стороне противников Карла Анжуйского. Дочь Гийома, владевшего землями в Греции, была выдана замуж за Андроника II Палеолога, сына и преемника Михаила VIII.

О «соображениях законности» в данном случае, однако, можно спорить: прав папы как верховного сюзерена Сицилии не отрицали сами восставшие, а папа находился па стороне Карла; что же до Констанции, то она была дочерью Манфреда, чьи права на сицилийский престол как незаконнорожденного были небесспорны.

Карла Хромого, остававшегося в Неаполе.

Переговоры о возможности брака между одним n:i сыновей Педро III и Маргаритой, дочерью Карла Хромого (ей тогда было у лет), действительно велись в I281 г. при посредничестве влиятельного марсельского дворянина каталонского происхождения Уго де Маталены (см., напр., Салимбене Адам де. Указ. соч. С. 571, 806). Вероятно, со стороны Педро речь шла об отвлекающем маневре, призванном скрыть его подготовку к столкновению с Карлом и союз с Византией.

Карл Анжуйский по-прежнему был римским сенатором, т.е. город находился с административной точки зрения в его подчинении.

Речь шла не только о Франции, чей король Филипп III проявлял неизменную верность союзу со своим дядей, но и о владениях самого Карла и его супруги — Анжу, Провансе и Тоннере, откуда король рассчитывал привести на юг новые отряды наемников.

Эдуарда I Английского, выступавшего в истории с поединком в роли арбитра.

Биллоны — разменные монеты, чья покупательная способность превышает стоимость содержащегося в них драгоценного металла. В античные и средневековые времена биллоны часто были результатом умышленной порчи монеты, т.е. чрезмерного увеличения серебряной примеси в золотых монетах и медной — в серебряных. При этом такие монеты вводились в оборот наряду с полноценными, и власти следили за чем, чтобы биллоны принимались по той же стоимости, что и «нормальные» серебряные или золотые монеты. Такая практика позволяла казне экономить (а фактически красть) значительные объемы золота и серебра.

Ранее для этого баронам и рыцарям требовалось разрешение короля.

Тем самым была продолжена девальвация самого понятия «крестовый поход», поскольку папство приравняло одно из христианских королевств Европы к сарацинам или еретикам; впрочем, папа Мартин был далеко не первым понтификом, так поступившим, — достаточно вспомнить крестовые походы против Фридриха II.