Станислав Далецкий - Царь всея Руси

– Царь Иоанн ответил учтиво польскому гонцу, что зачитал эту грамоту: «Кланяйся от нас своему Государю!» – таков был царский ответ, смиренный, на бранную грамоту Батория.

Теперь, после нападения Батория на Псков, нет у царя Иоанна надежных князей для защиты от поляков и литовцев, поскольку многие наши князья родом из Литвы и Ливонии, а при Батории служат наши изменники князья Курбский и Бельский. Право дело, что Псков защищают надежные воеводы: бояре Шуйские, князь Хворостынин и другие, с которых царь Иоанн взял торжественную присягу, что они не сдадут город Баторию до своей смерти. На это и будем уповать. – закончил подьячий Тимофей свои речи, добавив: – А ты, Степан, гляжу, интерес имеешь знать о делах русского царства. Вот и займись описанием деяний царя нашего Иоанна Грозного, поскольку много небылиц и сказок враги Руси измышляют о нем: и что жесток не в меру, и что избегает биться на бранном поле и в семье своей с женами не ладит.

Только пиши летопись не по слухам, а по документам из Посольского приказа, к которым ты, как писарь, имеешь доступ. Большое дело сделаешь, если напишешь правду о нашем царе Иоанне Васильевиче Грозном, который является первым нашим царем, повенчавшимся на царство Русское из Великих князей Московских. И будь осторожен, чтобы про твои записки вороги не вызнали и не представили царю в минуты гнева: царь наш в гневе бывает строг, да и не сдержан по причине душевной болезни и потому может и к смерти приговорить, а потом включит тебя в свой поминальник загубленных душ, чтобы читать молитвы поминальные, только тебе это уже не поможет, – закончил подьячий свое напутствие Степану.

– Какой из меня летописец, чтобы о царских делах писать, – отрекся Степан от слов подьячего, – тут свою-то жизнь не всегда понимаешь, а уж про дела царские и вовсе слов, подходящих не найти. Нет, подьячий Тимофей, буду я переписывать письма и грамоты, как и прежде, а к осени, может быть, и молодайку приведу к себе в дом, по вашему совету, тогда и вовсе будет не до описания царских дел по устройству Государства Русского.

– Ну, как знаешь, – молвил подьячий, – если семью ладить затеешь, тогда, конечно, не до летописей, тебе Степан будет: надобно и жене угодить, и детишек поднимать, если они заведутся, – да что мне безбрачному учить тебя семейным заботам – ведь у тебя семья была, да сгорела в Московском пожаре, о чем ты до сих пор тужишь. Я, советуя заняться тебе летописью, хотел отвлечь тебя делом от грусти по невинно погубленным твоим деткам и жене, которых уже не вернуть, но погляжу, что и ты сам начал подумывать о новой семье, чтобы не остаться бобылем на старости лет.

Иди домой, подбирай себе молодую вдову, небось их много живет по соседству: крымский хан да польские короли, что нападают на нашу Русь святую многих сделали вдовами, погубив их мужей на бранном поле, так что есть из кого тебе, Степан, выбрать молодайку для сожительства: ты мужчина видный, хоть и в годах, да и положение писаря в Посольском приказе тоже привлекательно для молодой вдовы – и жалованье царское голодать не дает и на войну тебя стрельцом не пошлют, чтобы второй раз женщине овдоветь, – закончил подьячий Тимофей свои нравоучения Степану и, отвернувшись, занялся своими делами, а именно: составлением царской грамоты в войска воеводам с наказом держать города в Ливонии не жалея живота своего в битвах с королем Баторием – иначе этого живота будут лишены по царской воле за малодушие и трусость или и того хуже: за измену царю и отечеству.

Такую грамоту повелел дьяку составить царь Иоанн Васильевич, а дьяк поручил это дело подьячему.

Степан вышел из Посольской палаты, раздумывая над словами подьячего о написании летописи про нынешние дела царя и прошлые его поступки, о которых еще сохранилась людская молва.

– Прав подьячий Тимофей: если начать писать про жизнь нашу в правление царя Иоанна, то следует опираться не на людские домыслы, а на царские грамоты, записи царских слуг, воевод и прочей челяди, чтобы следовать истине. Еще надо переписывать грамоты Посольского приказа и донесения воевод из разных мест Руси, чтобы эта моя летопись была правдивой.

В царской библиотеке тоже много грамот и записей из прошлых лет хранится и с этими свитками можно знакомится по разрешению смотрителя библиотеки вроде как для обучения мастерству в составлении грамот, указов и повелений царя, Боярской Думы и государевых мужей, что входят в ближний царский круг – взять того же Бориса Годунова: из захудалого рода, а стал боярином знатным – окольничим царя Иоанна.