Александр Черенов - Мемуары Люцифера

И потом: не следует забывать о том, что нынешняя вселенная – именно так: с прописной буквы – конечна. Она – всего лишь жалкий эпизод в бесконечном процессе Творения. В самой этой констатации уже заключён ответ на «крамольный» вопрос. Уже одним этим можно было исчерпать любопытство среднестатистического читателя.

Да, и вот ещё, что. Процесс Творения – далеко не такой простой, как, например, об этом говорится в Коране: «Когда Аллах решит какое-нибудь дело, то лишь скажет ему „Будь!“ – и оно бывает!» Здесь речь идёт лишь о возможности такого способа устройства дел. Да, Высший Разум может делать всё одним лишь повелением. И для этого ему нет даже необходимости говорить какие-то слова: достаточно одной мысли. Но Бог – Творец.

А в повелении нет творческого начала: есть один лишь императив. И именно поэтому нескольким «космическим яйцам» была предоставлена возможность развиваться без вмешательства извне, сформировать законы своего развития и следовать им. Поверьте Богу: наблюдать за процессом куда интереснее, чем просто сказать: «Будь!»

Вы только представьте себе, уважаемые читатели, эту бесконечную череду расширений и сжатий: каждое «яйцо», взрываясь, рождает очередную вселенную! И пусть для Предвечного этот процесс – вне временных рамок, для человечества это – миллиарды миллиардов лет. Постичь этот масштаб разум человеческий не в состоянии. Даже, несмотря на то, что эти «миллиарды миллиардов» – масштаб только для него: в Предвечности нет ни мерил, ни объектов сравнения.

Мои слова – это слова Высшего Разума. (Уже перестали хихикать и крутить пальцем у виска? Хотя бы потому, что не перевариваете и половины разжёванного и положенного в рот?!) Для ответа довольно было бы уже одного этого. Как, там, в Библии: «Но да будет слово ваше: „да, да“, „нет, нет“; а что сверх этого, то от лукавого». Но теория множественности вселенных отчасти находит подтверждение даже в писаниях. Например, в Коране говорится о том дне, «когда земля будет заменена другой землёй». И это – не обязательно аллегория воздаяния. Значит, уже тогда, пусть и вне рамок научного понимания, вызревало осознание того, что процесс творения ещё не закончен…

Мы пустили Эксперимент на самотёк, не оставляя его течения без внимания. И едва только процесс дошёл до стадии образования скромной звезды на окраине одной малоприметной Галактики, Alter вдруг начал проявлять к работе повышенный интерес. Нет, он не вмешивался в ход Эксперимента: условия соглашения пока соблюдались. Но былого равнодушия уже не было.

За «время» существования «бок о бок» с Alter-ego я достаточно изучил его. С самого начала Эксперимента я уже знал, что больше всего интересует оппонента: появление разума. Да это и не было тайной: лишь поэтому он и согласился на эксперимент. И то – «молча». Он и не скрывал того, что имеет виды на разум, который обязан появиться в силу особенностей Эксперимента.

Почему так неопределённо: «имеет виды»? Потому, что мы, две Ипостаси Единосущного, можем скрывать мысли друг от друга. Непонятно? Тогда представьте себе свинцовую плиту, которая не пропускает рентгеновские лучи. Я нарочно взял убогий пример, чтобы хоть как-то «достучаться». Чтобы читатель постиг возможность, но не механизм.

Механизм нашего сокрытия – иной. Мысль, таящаяся в недрах Высшего Разума, непостигаема вплоть до момента её проявления. Она может быть «уловлена» лишь на стадии проявления. В момент реализации. Это – самая ранняя стадия обнаружения намерений друг друга. Ну, как если бы самолёт вошёл в зону действия РЛС.

Парализовать мысль друг друга «на выходе» ни один из нас не может: мы ведь, как говорят юристы, «равносубъектны». Противодействовать друг другу мы можем только на стадии реализации. Нет даже «зазора» между «выбросом» мысли и её реализацией, чтобы подготовить «ответно-встречные» меры: мысль – это и есть действие.

Но интерес Alter-ego недолго был секретом. Как только на Земле появился разум, «родственник» начал действовать. Препятствовать ему у меня не было оснований: пока всё укладывалось в рамки договорённостей. Он имел право исследовать психику разумных существ и потенциал их зачаточного интеллекта. Этим, по моему разумению, и исчерпывалось понятие «воздействие на разум», как единственно допустимая форма вмешательства в Эксперимент. Даже не «воздействие»: «контакт».

Но я недооценил «компаньона». Хотя, что значит: недооценил? Я просто не смог залезть ему в мозги. А залез бы – не постеснялся. Когда же Alter раскрылся, я понял, что он не только выходит за рамки договорённостей, но «в упор» не видит их.