Николай Туканов - Артефакт Малой Справедливости[СИ]

— Типичное заблуждение дилетантов, дорогой господин Урр-Бах! — с жаром воскликнул Кузрон, имеющий с каждой продажи десять процентов премии. — Техника большого пальца ноги раннего Хейлора — безусловно, новаторская, но в художественном и эстетическом плане уступает его же зрелым работам, — эксперт указал на ближайшую картину на стене. — Поэтому максимум, что можно дать за ваши полотна — восемьсот золотых.

— За каждую картину? — уточнил тролль.

— Разумеется! Только хотелось бы взглянуть на них прежде, чем везти их к почтенному послу.

— Завтра вечером занесу их вам, — пообещал тролль. — Зеленый дом на Сорочьей улице. Где эта улица, не рядом со Старым ипподромом?

— Да, именно там.

— Тогда до встречи, господин Кузрон, мне еще работать надо, — тролль кивнул на прощание.

— Жду с нетерпением! — донельзя довольный Кузрон поклонился.

Урр-Бах, напевая под нос троллью песенку, покинул обитель дорогого искусства и пошел домой снимать рамки с картин. По дороге тролль прикидывал, сколько всего картин мог сотворить молодой Хейлор и сколько из них можно привезти из деревни, не возбуждая подозрений у Кузрона. Урр-Бах не вчера родился и догадывался, что оценщик работает не за спасибо. Алчный блеск в глазах вежливого Кузрона намекал на большую выгоду при вывозе ценного искусства из тролльей деревушки. Тролль на выставке внимательно осмотрел даты написания Хейлором своих картин и пришел к выводу, что набросать пальцем десяток картин в год для эльфа было не проблемой. "Если у соседей в деревне окажется еще девять картин, а еще пять будут выброшены, Кузрон поверит", — решил Урр-Бах. "Стоит подойти с умом, и пользу от современного искусства получит даже тролль".

Как всегда, спокойное течение мыслей мохнатого сыщика было нарушено дикими выкриками газетчиков: "Эркалонская сберегательная шахта обворована без помощи гномов!". "На месте преступления вор оставил ожерелье из гномьих клыков и записку "Вернул с процентами", — надрывался другой мальчишка.

Тролль купил газету. Быстро прочитал передовицу, порадовался за неизвестных воришек и зашагал домой. Эркалон жил обычной жизнью.

Конец книги.