Николай Храмцовский: Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода

Полное собрание русских летописей, VIII—14, 17; Никоновская летопись, IV—24, 34. См. о том же в предыдущей биографии, а также прим. 654.

Полное собрание русских летописей, IV—70; V—233; VIII—22; XV—435; Никоновская летопись, IV, 42–44.

Полное собрание русских летописей, VIII—26; Никоновская летопись, IV—54.

Полное собрание русских летописей, VIII, 48–49; Никоновская летопись, IV—138, 142–143.

Полное собрание русских летописей, VIII—50; Никоновская летопись, IV—149.

Полное собрание русских летописей, IV—95; V—242; VIII—52; Никоновская летопись, IV, 55–56. Храмцовский говорит, что переговоры между дядей и племянниками длились с 19 по 24 марта.

Полное собрание русских летописей, VIII, 60–61, Никоновская летопись, IV—191, 202.

Храмцовский, «Краткий очерк истории Н. Новгорода».

Никоновская летопись, IV, 239–241; Нижегородский летописец, изданный Гациским; Полное собрание русских летописей, VI—122; VIII— 62; XV—446. По Софийской первой Всеволожский назначен наместником в 6901, а по Воскресенской — в 6900 году. Храмцовский говорит, что назначив наместника, Василий уехал в Москву 25 декабря. Вообще, надобно заметить, что хронология этого события спутана. Есть жалованная грамота Бориса Константиновича Спасскому и Благовещенскому монастырям на рыбные ловли и бобровые гоны по реке Суре; эта грамота писана 8 декабря 1393 года («Акты Археографической экспедиции», т. I, № 12). Надобно полагать, таким образом, что Борис лишился Нижегородского княжества не в 1392 году, а позднее — 8 декабря 1393 года.

Полное собрание русских летописей, IV—99; V—245; VI—123 — во всех под 6901 годом, VI—124; VIII—64; Никоновская летопись, IV— 254 — под 6902 годом.

См. статью Шаганова «О древних гробницах в Суздале» в «Нижегородских губернских ведомостях», 1847, № 40.

«Собрание государственных грамот и договоров», I, №№ 41, 42.

Об участии Димитрия-Ногтя в преследовании Булат-Темира говорит только Никоновская летопись (IV—17); Воскресенская летопись (Полное собрание русских летописей, VIII—14), говоря о том же, упоминает только великого князя суздальского Димитрия Константиновича с братом его Борисом и детьми. О походе Димитрия-Ногтя к Твери говорит также Никоновская летопись (VI—42), причем называет его не только Константиновичем, но и Ногтем. Тверская летопись (стр. 435) так перечисляет ходивших к Твери князей: Владимир Андреевич (Храбрый), Димитрий Константинович Суздальский, Борис Константинович, Андрей Федорович Ростовский, князь Димитрий Новгородский, князь Семен Димитриевич и прочие. Здесь под словом новгородский надобно разуметь, конечно, нижегородский, и в таком случае под Димитрием должен разуметься именно Димитрий-Ноготь. Все это так, но до нас дошел один официальный документ, как нам сдается, неправильно помеченный 6761 (1253) годом, — это данная на села Мининское и Романовское суздальскому Васильевскому монастырю грамота (см. «Акты юридические», I — №№ 63—1). Начало этого документа утрачено; приводим его в таком виде, в каком он дошел до нас: «…и по благословенью государя своего князя Дмитрея Костянтиновича, во мнишеском чину Дионисья, се яз раба Божия Марина черница управила есми душу господина своего Деонисьеву, дала есми по его пострижение ко св. Василью в монастырь на поминок душе его село Мининское» и пр. Ни в половине XIII, ни в половине XIV столетий мы не находим никакого Димитрия и именно Константиновича с монашеским именем Дионисий, к которому мог бы относиться приводимый нами документ, кроме Димитрия-Ногтя. В таком случае надобно признать, что в данном случае мы имеем дело с ошибкой писца, который вместо 6861 поставил 6761 год, и следовательно должны признать, что Димитрий-Ноготь скончался в 1352, если не в самом 1353 году. По смерти Андрея Константиновича (в 1365 году) Нижним Новгородом и года не владел Борис Константинович, который должен был уступить столицу Нижегородского великого княжества старшему брату своему Димитрию, а сам удовольствоваться прежним своим уделом, Городцом на Волге. Занявши Нижний Новгород, Димитрий Константинович отдал Суздаль, уже с 1350 года нижегородский пригородок, старшему сыну своему, Василию Кирдяпе. Неужели он обошел бы младшего брата своего, Димитрия-Ногтя, если бы этот последний жив был тогда? Но в таком случае что же сказать о летописных известиях, заставляющих Димитрия-Ногтя жить не только в 1367, но и в 1375 году? Пока удовольствуемся общей фразой: тут какая-нибудь ошибка. О сыне Димитрия Юрии говорится, что он не имел удела, но, само собою разумеется, он владел волостями в Суздальском уделе, как и Ноготь, что видно из официального документа, о котором говорилось в этом примечании.